Рыба ушла с крючка. Передай мне соус. Холостяки умирают одинокими

— Объясните, почему мой клиент так высоко ценит ваш совет?

Я в сомнении покачал головой.

— Вы ведь не адвокат?

— Я имею специальную юридическую подготовку.

— Черт возьми! Надеюсь, вы не собираетесь давать ему советов?

Я посмотрел на него широко открытыми, честными глазами и спросил:

— Когда же я смогу увидеть вашего клиента?

— Этого я пока не знаю. А сейчас, по его просьбе, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

— Какие, например?

— Например, он спрашивает, как вы полагаете, присяжные заседатели поверят его рассказу?

— А как думаете вы? — спросил я его.

— Не в моих правилах высказывать посторонним свою точку зрения о результатах дел, в которых заинтересованы мои клиенты.

— Совершенно с вами согласен, — ответил я. — И не в моей компетенции выражать свою точку зрения о результатах дел, в которых замешаны мои клиенты.

— Черт бы вас побрал, Лэм! Хватит ходить вокруг до около! Когда вы виделись с Гейджем?

— Если вы считаете, что я виделся с ним, пока полиция его искала, и не сообщил ей об этом факте, то эта ситуация оказалась бы для меня крайне неприятной, не так ли?

— Да, я бы выразился именно так.

— А я не люблю оказываться в неприятной для. меня ситуации.

Положив на стол свои большие руки с выступающими костяшками, Джеймс вытянул пальцы и стал потирать ладони о край стола, взад-вперед, взад-вперед, задумчиво поглядывая на меня.

— С вами говорить не просто, — резюмировал он.

— Вы хотите, сэр, получить больше, чем даете сами.

— Поймите, Лэм, я все это делаю против своего желания и только по просьбе моего клиента.

Я ничего не ответил.

— Мой клиент хочет, чтобы его признали виновным!

— Виновным?! — воскликнул я. — В чем?

— В преднамеренном убийстве.

— Он сошел с ума!

— Если он будет признан виновным, он может получить пожизненное заключение. Однако пятьдесят на пятьдесят, что он получит смертную казнь.

— Никак нельзя договориться с окружным прокурором? — спросил я.

— Да, он хочет, чтобы я договорился с окружным прокурором.

— О пожизненном заключении?

— Я бы мог попытаться, конечно, но епхболыле интересует другой вопрос.

— Что же может его интересовать в большей степени?

— Он хочет оттянуть рассмотрение дела до начала следующего месяца. Тогда ему уже исполнится тридцать пять, и если его не признают виновным в совершении тяжелого преступления до этого времени, то он будет признан единственным наследником.

— Интересно, к чему человеку богатство, если он уже практически труп? \

— Я тоже задал этот вопрос. Он мне ответил, что хочет, чтобы наследство досталось миссис Иден. В случае пожизненного заключения он оставит ей большую часть денег, если же его приговорят к смертной казни, он все деньги по завещанию оставит ей… Конечно, из этой общей суммы он заплатит мне хороший гонорар, если я сумею все это организовать и проследить, чтобы деньги из трастового фонда перешли только ему.

— А в случае, если он будет признан виновным? И не будет никакой договоренности с окружным прокурором?

— Тогда мы окажемся в весьма странной ситуации. Окружной прокурор торопится передать дело в суд. И я должен вам сказать, что суд, похоже, с ним полностью согласен. Дело поставлено в суде в список неотложных и можно догадаться почему.

Я кивнул.

— Итак, что вы обо всем этом думаете? — спросил Джеймс.

— Если он предстанет перед судом и будет признан виновным, вы полагаете, они вынесут приговор до наступления его тридцатипятилетия?

— Я абсолютно в этом уверен, — ответил Джеймс.

— В таком случае он ничего не получит?

Джеймс кивнул:

— Именно. Не получит ничего.

— Но по соглашению с окружным прокурором о том, что слушание дела продолжится и после даты его рождения, до принятия официального признания виновности, вы, как я понимаю, получите достаточно большой гонорар.

Он кивнул.

— Тысяч пятьдесят долларов? — предположил я.

— Нет, нет! Намного меньше! Господи, нет! Я не мог и подумать взять с человека такой высокий гонорар, когда лишь предъявил суду его признание в виновности.

— Но помните, что в ваши обязанности входит надзор За получением денег из трастового фонда.

— С этим, полагаю, сложностей быть не должно.

— Вы не знаете характеров этих попечителей, вам придется хорошенько потрудиться.

— Ничего, я постараюсь все устроить как надо.

— Не будете ли вы все-таки столь любезны, что назовете мне размер вашего гонорара?

Он сложил свои большие руки в кулаки, потом опять распрямил пальцы и посмотрел на них.

— Тридцать пять, — ответил Джеймс.

^ — Тридцать пять — чего?

— Тридцать пять тысяч долларов.

Я не сразу смог переварить услышанное.

— Значит, получается, что ваш клиент будет просить признать его виновным в совершении преступления и отправится в газовую камеру либо на всю оставшуюся жизнь в тюрьму. Если же вы передадите его. просьбу признать его виновным и он будет таковым признан, вы получите за это тридцать пять тысяч и при этом не перетрудитесь.

— Вы забываете, что, прежде чем он дойдет до суда, мне потребуется проделать немалую работу.

— А в том случае, если он дойдет до суда, вам придется изрядно поработать, но вы можете не получить ни цента.

— Я пока не анализировал столь скрупулезно свою позицию.