Рыба в чайнике

— Да, — бесстрашно соврал Ванечка. — Ведь всем хочется танцевать с партнером!

— Как интересно! — загудела комиссия.

Толстый дяденька с бородкой сказал, что это очень правильно, и что ученицам средней школы вообще нельзя разрешать краситься, потому что свежее лицо всегда лучше штукатурки. На что ему тут же стала решительно возражать тетя с синими расписными веками и рыжей помадой.

В этот самый момент Лиля обернулась и встретилась взглядом с Ванечкой. Они поняли друг друга с полунамека: комиссии надо было срочно демонстрировать какое-то действо.

Лиля ринулась к Марко и показала ему на толпу народа, стоявшую за стеклом.

— Тут подошли родители, им хочется посмотреть, как девушки ходят. Давай начнем с подиума, а потом перейдем к съемкам.

Марко в недоумении пожал плечом.

— Ну давай… Только зачем родители?

Лиля сделала умоляющие глаза.

— Не знаю, но они очень уж хотят…

И побежала включать магнитофон.

Одна за другой девушки поднялись на сцену и стали очень четко ходить, фиксироваться и колбаситься.

Марко одобрительно посмотрел на Лилю.

— Ты научила?

Она зарделась.

— Я.

— А тебя кто учил? Испанская школа?

Лиля никогда не подозревала, что учит своих моделей походке по испанской школе. Она просто смотрела телевизор. А там все показывают, как надо. Но говорить, что ты — самоучка, было глупо.

— У меня было много учителей, — с достоинством отозвалась она.

— Здорово! — одобрил Марко.

Поднявшись, он тоже вышел на сцену.

— Вы, куколка, вы, вы и вы, — показал он на нескольких девушек, потом подойдете ко мне.

Жанна, почему-то не попавшая в почетный список, возмущенно принялась хлопать глазами.

— А нас что, не возьмете?

Марко усмехнулся, взял у Лили папку с бумагами, положил ее себе на голову и, отпустив руки, несколько раз прошелся по сцене с крутыми разворотами. Восхищенные девушки замерли: папка даже не шелохнулась.

— Если кто-нибудь из вас сможет повторить, подходите, — сказал Марко, весело глядя на Лилю.

Она молчала, признавая себя покоренной и завоеванной на веки вечные.

* * *

Комиссия из РОНО тоже была в шоке от выкрутасов единственного на всю школу партнера бальных танцев.

— И это ваш ученик?! — ахала тетенька с синими веками, припав к плечу Светланы Захаровны.

Почтенная директриса с гордостью кивнула:

— Да. Наш. Из одиннадцатого «Б». Гордость школы — на золотую медаль идет.

Только один председатель комиссии остался недоволен.

— Что-то он у вас староват для одиннадцатого класса. Второгодник, что ли?

Ванечка переглянулся со Светланой Захаровной и простодушнейше ответил:

— Что вы! Просто ногу сломал в детстве. И результат — три года постельного режима. А вообще нынче что ни ребенок, то акселерат.

— Какой умничка! — заахала комиссия. — После перелома танцует!

* * *

Марко гонял агентство «Лилия» аж до пяти вечера: сначала отсматривал походку, потом фотографировал, потом снимал на камеру, потом записывал, у кого какие объемы… Причем с Жанной приключился конфуз. Она заявила, что у нее — 90-60-90, а Марко тут же на глазок определил, что девица убавила у себя два сантиметра в бедрах. Жанна пыталась протестовать, но после того, как столичный гость вытащил из кармана сантиметр, испуганно примолкла.

В конце концов, измученных, но преисполненных радужных планов моделей распустили по домам. Собрав аппаратуру, Марко достал красивую пачку сигарет.

— Здесь можно курить?

Лиля кивнула, вспомнив, что Светлана Захаровна иногда заходила в актовый зал посмотреть на репетиции и совершенно непедагогично дымила на глазах у молодежи.

Сладкий дым пополз к потолку. В зале стояла тишина, лишь было слышно, как уборщица на лестнице переставляет ведро.

Лиля молчала. Вопреки ее надеждам сегодня не случилось ничего необычного. Что ж… Этого следовало ожидать… Марко работал, ему некогда было отслеживать ее призывные взгляды. И сейчас он докурит, встанет и исчезнет. А она останется тут. Одна-одинешенька, глупая и несчастная…

— Лиль, — вдруг позвал ее Марко.

Она вскинулась, посмотрела напряженно.

— Что?

— Вот у тебя все хорошо, только… Хочешь совет?

Она кивнула, боясь страшного обвинения в непрофессионализме и хронической лаже.

— Следи за тем, чем красятся твои девчонки. Я заглянул к ним в косметички — просто диву дался! Это же просто вредно! Где они только берут эту дрянь?

Лиля хотела сказать, что «дрянь» продается в любом киоске, но смолчала. Если Марко ездит на такой машине и курит такие сигареты, он просто не представляет, чем живет его Родина, и на какие ухищрения способны его сограждане. А еще она вспомнила, что вот уже два месяца заглядывается на крутую помаду в бутике «Руж», но та стоит как музейный экспонат.

— Хорошо, я прослежу за их косметикой, — сказала она вслух. И тут же добавила: — Ну а вообще, как они тебе?

Марко кивнул:

— Ничего. Некоторые есть очень даже ничего. Пока говорить рано, ведь все познается в сравнении…

— В сравнении с чем? — не понял Ванечка, встревая в разговор.

— С остальными. Я посмотрю еще другие модельные агентства, а потом недельки через две проведу общегородской кастинг.