Рыбак

…и добыча моя ускользнула – вспугнутая поднявшейся из крупитчатой взвеси тварью, что закусила крючок и рванулась прочь. Мне показалось, что обхват у нее солидный – как у ствола небольшого дерева, и что чешуя у нее бледная, как сама луна. Закрепи я отмотанную леску в катушке, рыбина сломала бы мне удочку как пить дать. Как бы то ни было, удилище выгнулось от напора ручейного монстра. Рыба плавала не особенно быстро – леска моталась с катушки почти что с ленцой, но намеревалась уйти далеко. Она погрузилась глубоко в муть, на самое дно – и даже глубже, чего я ожидал от здешнего дна. Я понятия не имел, что же клюнуло на мою приманку – точно не форель и не окунь; если судить по размеру и силе – вполне возможно, карп, но карп – в этих-то краях? Бывали, конечно, случаи, когда я подсекал что-нибудь этакое, неожиданное, и долго ломал потом голову, какими же загадочными судьбами оно здесь оказалось. Если в ручей взаправду каким-то образом пробрался карп, он мог выдернуть у меня удило одним рывком головы; и если уж я всерьез вознамерился его подсечь, требовалось изменить своей обычной стратегии. Я проверил, хорошо ли натянута леска, ощупал рукоять удочки.

– Полегче, – пробормотал я, обращаясь наполовину к себе, наполовину к рыбе. Я ее чувствовал – там, в темной воде; чувствовал ее вес и мощь. Я дал ручке еще один поворот, остановившись, когда рыба начала рисовать большие кольца, ложась обратно в круговое движение. Я догадался, что она испытывала эту штуковину, что тянула ее из родной среды. Я ждал, что она будет продолжать кружить или рванется в новом направлении. Как только она утихомирилась, плавая на месте широкими кругами, я начал медленно поворачивать ручку катушки, постепенно сматывая леску поближе к себе.

В какой-то момент Дэн заметил, что я что-то подцепил на крючок – что-то, ведущее себя необычно. Я не могу точно сказать, как долго его любопытство относительно моих действий требовало перешагнуть через раздражение, вызванное моим неверием в его слова, но к тому времени, когда я подвел рыбу к суше достаточно близко, чтобы к поверхности воспарили облачка вспахиваемой ею мути, Дэн встал справа от меня.

– Что там у тебя? – спросил он.

– Не знаю, – ответил я. – Карп, может быть.

– Карп? Здесь-то?

– Слишком большая тварь, чтобы быть форелью или окунем.

– Может быть, щука.

– Может быть, – сказал я. – Вот только ведет она себя как-то странно для щуки.

– Да и на карпа не особо тянет, – усомнился Дэн.

Только потому, что он был рядом со мной, когда рыба явила себя из темноты пред наши очи, я смог засвидетельствовать его реакцию, не сильно далеко ушедшую от моего «какого черта?». Так я понял, что он видел то же, что и я. Каким-то чудом я не выронил удочку, не рванул ее резко на себя, не сломал удилище. С одной стороны, рыба была огромной – добрых четыре фута от носа до хвоста. Слишком большой, чтобы выжить в местах с такой глубиной, если только ручей не залегал куда как глубже, чем казалось. С другой стороны, голова ее вообще не походила на рыбью – подобного я, сколько не забрасывал удочку, в здешних краях еще не встречал. Округлые, большие и темные глаза были устремлены вперед, рот был полон острых, как ножи для стейка, зубов – такого монстра ожидаешь встретить в Марианской впадине, но никак не тут, близ Гудзона.

– Думаю, Тото, это совсем не карп, – выдохнул я.

– Что… – Голос Дэна сорвался.

– Провались я пропадом, если знаю, что это! – Рыба сбавляла темп, напряжение на леске росло. Я стал сматывать быстрее, затягивая леску на готовой сменить курс рыбине. Если та будет продолжать в том же духе, следующий широкий круг подведет ее достаточно близко к берегу – тут-то я и ухвачу ее за бока. Хоть одна доля моего разума и зациклилась на «какого черта?», повторяя это раз за разом, как мантру, другая билась над ответом на вопрос: каким же образом обитатель океанических глубин угодил в ручеек в северной части штата Нью-Йорк; какой-то части моих умственных мощностей даже хватало на расчет наилучшей траектории для направления рыбины на скалу, где я стоял. Улов уклонился в мою сторону, приподнялся в воде, обнажив спинной плавник – веер бледной плоти, натянутый между шипами длиной с мое предплечье.

Да это же, мать его, настоящий дракон, а не рыба!

– Дэн! – крикнул я.

– Что?

– Я посмотрю, не получится ли направить этого парня прямо на выступ передо мной. Видишь, о чем я говорю?

– Да, но…

– Как только я шлепну его о скалу – передам удочку тебе и попробую вытащить руками!

– Но…

– Просто будь готов принять удочку у меня!

Чем больше я говорил, тем лучше чувствовал себя, тем увереннее. Как будто, озвучивая свой план, я отчаянно желал, чтобы он воплотился. Рыба замедлялась – спинные шипы топорщились из воды. Я сопротивлялся желанию накрутить ручку катушки так быстро, как только мог. Возможно, рыбина сдалась или же готовилась к резкому погружению. Она была так близко, так близко, что я разглядел ее морду во всей отталкивающей красе. Дэн наклонился ко мне, протянул руки к удочке.

– Сейчас! – прорычал я. – Еще немного!