Рыбалка у медной горы

Даша молча кусала ноготь. Она испытывала почти детскую обиду. Ее прекрасная версия о том, что рыбаки и гальваники — преступники, собравшиеся для покушения на президента, разлетелась в пух и прах.

— Ты уверен, что они не убили Михаила? — на всякий случай спросила она.

— Детка, — видя ее неподдельное горе, полковник старался говорить мягко, — оставим на секунду Мишу в покое. Ты знакома с таким понятием, как логика?

— Допустим.

Больше, чем иронию в свой адрес со стороны полковника, она ненавидела его сочувствие.

— Подумай сама, будь это профессиональные преступники, разве стали бы они напиваться до положения риз и палить из ружей по товарищам? Наемные убийцы в основном люди непьющие. Хоть с этим ты согласна?

Даша неуверенно кивнула.

Видя, что возражений не будет, Полетаев продолжил:

— Кроме того, я видел, как они стреляют. Уверяю, даже ты в школе делала это лучше.

Даше вдруг стало тоскливо. Наверное, и вправду, с возрастом люди мозгами каменеют.

— И что теперь будем делать?

Полковник вопросительно приподнял бровь.

— Ты это в каком смысле интересуешься? В глобальном или по поводу ближайших трех часов?

— Да все равно. — Она устало поднялась. — Как-то нескладно все получается. И гостиница дрянь, и погода хуже некуда, да и женихов никаких.

Полковник рассмеялся.

— А как же Артур? И красавец хоть куда, и тебе вроде приглянулся.

— С чего ты взял?

— Да видел я, как ты ему двумя глазами подмигивала.

— Никому я не подмигивала! — вспыхнула Даша. — К тому же его Ольга неусыпно пасет. Да к нему ближе чем на пять метров и подходить-то страшно.

Полетаев сочувственно кивнул:

— Угу. Жаль. Себя мне предлагать вроде как неудобно, подумаешь, что напрашиваюсь.

— Не подумаю. — Она вздохнула тоскливо-тоскливо. — Слушай, а может, мне и правда за тебя замуж выйти?

Возмущенный взор был ей ответом.

— Я что, просроченный товар в бакалейной лавке? — Даша увидела шанс отыграться за перенесенное унижение.

— Ну что не первой свежести, так это точно. — Полковник набычился.

— Извини, хоть это и не в моих правилах — я обычно не выставляю женщин из своего дома, но… В общем, ты будешь первой. — Он встал и широким жестом указал на дверь. — Всего хорошего!

У Даши не было сил ни возражать, ни сопротивляться. Вяло махнув лапкой, она побрела к двери.

— Всего хорошего…

Со спины она напоминала побитого бассета. Ну разве что уши короче.

Обратно в номер идти совершенно не хотелось. Не хватало только выслушивать сейчас еще и нотации собственной малолетней сестры. Она взглянула в окно. Судя по мотающимся из стороны в сторону кронам деревьев, погода на улице стояла отвратительная.

«Вот и хорошо, — с обреченной тоской решила Даша. — Может, простужусь и помру».

Выйдя на улицу, бедняжка побрела к озеру. Для нее этот укрытый глубоким снегом водоем с самого приезда был каким-то сакральным местом. Спотыкаясь и поскальзываясь на обледенелой тропке, она дошла до того, что, судя по буклетам, летом является набережной. Дорога как дорога, разве что огорожена чугунной решеткой. Пряча от ветра лицо в ладонях, Даша прошлась туда-сюда вдоль ограды и, обнаружив лестницу, даже спустилась к самому озеру по витым гулким ступеням. Но дальше идти побоялась — неизвестно, какой глубины тут сугробы, можно и по уши в снег зарыться. Потоптавшись на последней ступеньке и не найдя вокруг ничего занимательного, она вскарабкалась наверх. Солнце слепило так, что различить, где озеро, где просто снег, а где небо, практически было невозможно. Ни на что нельзя было смотреть без слез. Сильные порывы ледяного ветра насмерть примораживали слезы к коже, превращая в общем-то и без того унылое мероприятие в форменное мучение. И тем не менее Даша терпела. С одной стороны, она словно схимник наказывала себя за собственную глупость, а с другой — просто не знала, куда идти. Ей казалось, что сейчас любой, кто ее встретит, начнет тыкать в нее пальцем и смеяться.

— Ой, посмотрите, кто идет!

Даша резко вздернула голову. Слезы покатились из полуослепших глаз с удвоенной силой.

Смеясь и тыча пальцами, на нее шла объединенная компания рыбаков и гальваников. Впереди, конечно, дефилировала Ольга, как всегда, во всем фиолетовом.

— Прекратите смеяться! — Ольга кокетливо хлопнула Артура по плечу. — Видите, человеку плохо. Девушка плачет. — После чего развела руки, словно намереваясь заключить Дашу в объятья. — Дорогая, как ты нас напугала!

— Вовсе я не плачу. — Даша незаметно сковыривала с веснушчатых щек слезные льдинки! — Это от солнца.

— Так очки надо носить солнцезащитные. — Фиолетовая ведьма словно решила отыграться за все обиды, нанесенные Ксюшкой. — В твоем возрасте кожу уже следует беречь.

— Тебе лучше знать, — огрызнулась Даша. — Чем же я вас так напугала?

— Ой, ты бы видела, что с тобой случилось! — Голос Ольги прямо-таки переливался от радости. — Сначала ты начала орать, как подстреленная, потом вдруг хрюкнула на весь лес, вся побледнела, дыхание у тебя перехватило… И ты упала лицом прямо в снег. Ужас!

«Сволочь».

— У меня аллергия на мед, а я просто не знала, что пью, — выдавила Даша, бледнея от ярости.