Рыцарь-дракон

— Секох, это чудовищно благородно с твоей стороны! — с чувством воскликнул Джим. — Ты отдал вещь, которая так дорога тебе, только чтобы начать сбор драгоценностей для моего паспорта.

Слезинка уже докатилась до края мордочки, потекла по правой ноздре, и Секох шумно засопел.

— Конечно, — сказал он, — для чего же иначе существуют друзья? К тому же мне очень не хотелось расставаться с моей драгоценностью, и я рассчитывал получить ее назад.

— Конечно, конечно, Секох, ты получишь ее, — заверил его Джим. — Или что-нибудь взамен, но не менее ценное. Я обязательно найду тех двух драконов и верну мой паспорт! А если нет, то любым способом — я еще не знаю точно, как, — найду для тебя какую-нибудь замечательную ценность взамен.

— Это не так-то просто, — прогнусавил Секох. — Нас, драконов, не втянешь в авантюру даже ради драгоценностей.

— Я раздобуду твой камень или то, что сможет заменить его, но сначала сражусь с той парочкой, — повторил Джим.

— Если ты отыщешь их, — прибавил Секох. — Не забывай, что мы находимся во Франции, а они — французские драконы. Следовательно, они могут спрятаться в таком месте, где ты в жизни не разыщешь их.

— Я найду их, чего бы это ни стоило… — начал Джим, но Секох прервал его.

— Знаешь, — сказал он, — Каролинус считает, и тут я полностью согласен с ним, что тебе следует сразу обратиться к коммуне французских драконов и попытаться надавить на них. Если они сидят сложа руки, когда их собратья крадут такой ценный документ, и оставляют их безнаказанными, то коммуна потеряет авторитет и доверие среди всех остальных драконьих коммун. Словом, французские драконы дорожат своим именем. Они, уверен, приложат все усилия, чтобы найти обманщиков, а у них это получится гораздо лучше.

— Как же мне надавить на них? — спросил Джим.

— Как раз для этого я и послан к тебе, — ответил Секох. — Понимаешь, я могу вести переговоры от твоего имени. Я могу вступить в контакт с французскими драконами, найти главных и разъяснить им ситуацию. Я могу четко изложить твои требования. Ты можешь уполномочить меня сообщить им о размере штрафа, который ты желаешь получить, что не исключает и необходимости возврата паспорта, само собой разумеется. Кстати, сумма штрафа может намного превышать ценность самого паспорта, поэтому они предпочтут как можно скорее вернуть тебе паспорт, а не затягивать переговоры.

— В самом деле? — спросил Джим, которого этот разговор интересовал все больше.

— По коням! Пора в путь! — зычный голос сира Рауля прервал их диалог.

Превозмогая себя, Джим снова вскарабкался в высокое средневековое седло; он не слезал с него в течение последних семи или восьми часов, и оно уже превратилось для него в орудие пытки. Он на мгновение ощутил резкую боль на внутренних сторонах ног, где кожа была в кровь стерта седлом, однако ум его только что получил богатую пищу для размышлений, и это помогло Джиму забыть о физических муках. Предложение Секоха содержало в себе много полезного.

Когда они снова помчались, Джим погрузился в рассуждения. Прежде всего, он стал прикидывать, какую плату можно бы потребовать за пропавший паспорт, Здесь существовало несколько вариантов. Сначала он долго не мог придумать ничего, что могло бы сравниться с теми драгоценностями, которые он привез во Францию. По его предположениям, их должно было хватить для покупки половины всех французских земель. Но он упорно продолжал думать, и наконец ему в голову пришла одна удачная мысль. Примерно через полчаса, на следующем привале, он продолжил свой разговор с Секохом.

— Будь добр, объясни мне кое-что, — обратился он к водяному дракону.

— Ведь французские драконы не любят французских джорджей так же, как и наши не любят наших джорджей, правда?

— Думаю, что ты прав, — осторожно ответил Секох. — Но я бы сказал, что отдельные джорджи, вроде тебя или сира Рауля, совсем не плохи. Я ведь хорошо знаю вас. Может быть, и сир Жиль не похож на остальных. Но если говорить о большинстве джорджей, то они — и французские, и английские — больше напоминают сэра Хьюго. Помнишь сэра Хьюго де Буа де Маленконтри, которому до тебя принадлежал твой замок? А помнишь, как он поймал меня и обещал сохранить мне жизнь, если я помогу захватить тебя в плен? Ты тогда шел к Презренной Башне. А когда я сделал это и они схватили тебя, он только смеялся, когда я попросил освободить меня, и говорил, что хочет повесить мою голову на стену в своем обеденном зале.

— Мне в голову пришла одна мысль, — сказал Джим. — Я прикинул и подумал, что нам надо потребовать такой штраф, от которого они, с одной стороны, не смогут отказаться, а с другой стороны, по той или иной причине, не осмелятся выплатить.

— Я не понял тебя, Джеймс, — удивленно сказал Секох. — Что же это за штраф?

— Сейчас я все объясню, — ответил Джим.

И он принялся втолковывать Секоху, как можно сразу убить двух зайцев или, выражаясь языком той эпохи, пронзить двух птиц одной стрелой.