Рыцарь и его замок. Средневековые крепости и осадные сооружения

В первоначальной форме, на заре рыцарства, турнир был реальной схваткой между воинами, вооруженными обычным боевым оружием. Но накануне своего упадка, после начала Возрождения, рыцарство превратило турнир в красочное и яркое зрелище для демонстрации богатства, влияния и власти; люди, участвовавшие в турнирах, использовали для этого специальное вооружение и особые доспехи, принимая исключительные меры предосторожности, чтобы не получать травмы и ранения. Правила проведения турнира – будь то реальные ранние турниры или более поздние красочные представления – всегда запрещали причинять вред и увечья лошадям. С самого начала считалось низким и грязным поступком нанести удар коню противника. Распоряжения и правила, касающиеся турниров и написанные в конце XV века Джоном Типтофтом, графом Вустерским, были современной английской версией многих правил, составленных и написанных намного раньше. В частности, в правилах Типтофта сказано: «Не who strykythe an Horse schal have noo prize (Тот, кто ударит лошадь, не получит награду)». Не важно, доблестно ли сражался рыцарь на турнире, – если он касался коня соперника, то такой рыцарь подвергался дисквалификации.

В эпоху рыцарства спортивные соревнования в виде турниров служили школой воспитания истинных рыцарей и тех, кто стремился завоевать право на рыцарское достоинство. В одной эпической поэме, сочиненной Жераром де Русильоном, рыцарем XIII века, говорится о гордости французского шевалье, который так вспоминает о своих предках: «Ни у кого в нашем роду не было отца-рыцаря, умершего дома в своей постели, – все умирали от ран на полях сражений». Если бы я писал здесь только о рыцарстве, то должен был бы многое сказать о возвышенных и прекрасных идеалах, которые отнюдь не все касались войны. Но для нашего ограниченного изложения будет вполне достаточно простого цитирования двух средневековых авторов. Английский хронист Роджер Ховеденский писал в XII веке: «Юноша должен видеть, как течет кровь из его ран, он должен слышать, как стучат его зубы от ударов, нанесенных соперником, он должен двадцать раз упасть с коня, выбитый из седла соперником. Только так сможет он научиться воевать, надеясь на победу». Если обобщить это высказывание, то можно предположить, что средневековое сознание допускало, что такие удары и вид собственной крови готовили юношу, желавшего стать рыцарем, к встрече с реальной жизнью и позволяли надеяться добиться в ней успеха. Приблизительно двести лет спустя великий английский поэт Джеффри Чосер в своем прологе к «Кентерберийским рассказам» так описывал «сквайра»:

Wel coude he sitte on hors, and faire ride;He coude songes make, and wel endite,

Juste and eek daunce, and wel portraye and write……Curties he was, lowely and servisable,

And carf beforn his fader at the table.

В оригинале стихи приведены на среднеанглийском языке, ниже следует перевод:

Он умел хорошо сидеть на конеи превосходно ездил верхом;

Он умел сочинять песни и красиво говорить,Биться на турнирах и также танцевать,и живописать портреты, и писать.…

…Вежлив он был, услужлив и угодлив,И мясо резал для отца за столом.

Хотя Чосер был большим мастером тонкой сатиры, мы в данном случае можем понимать его слова буквально: идеальный рыцарь был не только храбрым и умелым бойцом, который не расставался с мечом или топором; настоящий рыцарь был, кроме того, вежливым и активным членом общества. Для того чтобы стать настоящим рыцарем, молодой человек должен был выдержать суровое испытание, подобное тому, с которым может столкнуться юный американец, желающий стать «Орлиным скаутом».