Рыцарь короля

- Я позабочусь, - сказал Франциск, - чтобы вы увиделись со своим женихом, и притом в самом скором времени. Не будь ваше дело столь безнадежным... - улыбка короля противоречила его словам, - я поздравил бы его. Однако это напомнило мне о другом... Вы призваны сюда не для того, чтобы вас судили, но для того, чтобы помочь мне судить этого предателя, раскосые глаза обратились к Блезу, в голосе, прежде бархатном, зазвучал металл, - этого гнусного злодея. Вы, там, вставайте. Я даю вам позволение защищаться, если можете.

Охватившее Блеза гневное замешательство сменилось яростным чувством попранной справедливости, вытеснившим почтение к королю. Достаточно и того, что Анна Руссель, открытый враг Франции, будет обласкана и прощена. Но чтобы такого Иуду, как де Норвиль, приняли ко двору, а честных людей называли предателями...

- Сир, я не предатель и не злодей. Я потерпел неудачу в деле, которое мне поручили, - да, это провал, но не предательство.

Король смерил его взглядом с головы до ног:

- Клянусь Богом, дерзко кукарекает этот петушок. Думаю, когда мы с тобой покончим, ты запоешь потише.

Он повернулся к Анне, прищурившись. Его голос вновь зазвучал сладко слишком сладко:

- А что вы скажете о нем, миледи? Вы должны достаточно хорошо его знать...

Если король ждал хоть следа эмоций, то миледи Руссель его разочаровала. Она посмотрела на Блеза с отчужденностью знатной дамы, глядящей на какого-то конюха, который когда-то прислуживал ей и о котором теперь пришлось по необходимости вспомнить.

- Сир, хоть это меня и не касается, я удивлена, что вы считаете этого человека предателем. Он повиновался приказам герцогини Ангулемской, сопровождая меня из Франции. Это я покинула мадам де Перон в Сансе, и ему ничего другого не оставалось, как последовать за мною. А что до недавнего дела - честное слово, мне кажется, он сделал все, что мог. Вашему величеству известно, какую шутку я с ним сыграла... С моей стороны это была очень злая шутка.

- Весьма злая, мадемуазель.

- Увы, действительно! Но он шел за мною по следу - он и вот этот молодой дворянин, - она легким кивком указала на Пьера, стоящего рядом с Блезом, - и в конце концов меня изловили. Он, без сомнения, туповат. Но если из-за этого считать его предателем, то, боюсь, придется повесить множество других солдат вашего величества. Да, туповатый, простоватый человек - что же еще?

Она достала из бархатной сумочки на поясе ароматический шарик и небрежно понюхала его. От её тона и поведения Блез похолодел. Конечно, она играла роль, чтобы укрепить уже отвоеванные позиции, но Блез не находил в этом утешения.

Скрытая напряженность государя ослабла. Он не смог уловить в её ответе ни одной фальшивой ноты. Конечно же, это было смехотворно - вообразить, что такая безукоризненная, блестящая женщина могла увлечься столь мелкой сошкой, как этот арестант. Тем не менее Франциск не смог удержаться от колкости:

- Однако для того, чтобы восхищаться некоей очаровательной девицей и ради неё презреть свой долг, - на это у него смекалки хватило.

Анна взглянула вопросительно:

- В самом деле?..

- Да. Видите ли, у нас есть признание этого чернобородого мошенника, который сопровождал вас от Нантюа. Перед тем, как его вздернули в Роане, он - под пыткой - разговаривал достаточно охотно. Нам известно, что произошло в охотничьем домике мсье де Шамана.

Смутным утешением для Блеза было то, что Анна обнаружила некоторое подобие чувства. Ее глаза увлажнились:

- Бедный Этьен! Он был преданным слугой...

Затем продолжала рассеянно:

- Произошло?.. Не могу понять мысль вашего величества...

- Разве де Лальер не позволил негодяю бежать и не понуждал вас присоединиться к беглецу? Если даже поверить остальным его россказням - а я им не верю, - разве это поступок верноподданного француза?.. Хотя, признаюсь, искушение было велико... - добавил король, окидывая её сальным взглядом.

Анна отозвалась с высокомерной холодностью:

- Надеюсь, ваше величество не имеет в виду, что этот человек... и я... - Она оборвала фразу и пристально посмотрела на короля. - Боже справедливый!

- Я ничего не имею в виду, кроме того, что он - предатель.

- А? Ну, вашему величеству лучше знать... Я бы назвала это глупостью. Разочарованный тем, что господина Бурбона там не оказалось, он не видел смысла задерживать меня. Он всегда проявлял галантность. А помимо того, откуда ему было знать, - в её голосе снова зазвучала музыка, - что я предпочту вверить себя милосердию вашего величества, а не возвращаться в Англию или в Савойю?

И тогда грянул гром.

- Вам, по-видимому, неизвестна одна подробность, миледи: он на содержании у Бурбона. Искупает ли это глупость?

- Сир! - взорвался Блез.