Рыцарь курятника

Петух колотил клювом в стекло. Король встал и бросился к окну, но в ту минуту, когда он отворил его, петух снова звонко запел и исчез. Людовик XV высунулся наружу: на том месте, где только что стоял петух, лежало яйцо необыкновенной величины. Король взял яйцо, рассмотрел его и, не видя больше петуха, запер окно и вернулся к креслу. Три человека, присутствовавшие в кабинете, наблюдали эту сцену с искренним удивлением.

– Вот дело, принимающее странный оборот, – сказал король, садясь и рассматривая яйцо. – Что это за петушок, который пропел на моем окне и постучался клювом в стекло в ту самую минуту, когда я сказал, что хочу видеть Рыцаря Курятника?

Переменив тон и как бы повинуясь внезапному вдохновению, король с живостью прибавил:

– Марвиль, прикажите, чтобы сейчас же осмотрели окрестности замка и немедленно захватили всех мужчин, женщин, детей и животных, в особенности петухов, которые будут в парке. Ступайте скорее и возвращайтесь!

Фейдо стремительно вышел.

– Как это странно! – воскликнул д'Аржансон.

– Это более чем странно, – заметил король. – Рассмотрите это яйцо, месье де Мирнуа. Вы человек праведный и черта не боитесь, напротив, черт должен бояться вас.

Епископ, любопытство которого тоже было сильно возбуждено, рассматривал яйцо, переворачивая его во все стороны, а потом сказал:

– В этом яйце заключена какая-то тяжелая и твердая вещь. Только я не понимаю, каким образом она могла туда попасть, потому что на скорлупе нет ни малейшей трещины.

– А вы что думаете? – спросил король д'Аржансона.

– Надо разбить яйцо и узнать, что в нем находится, государь, – сказал министр иностранных дел.

– И я так думаю.

– Вашему величеству угодно разбить яйцо? – спросил епископ.

– Нет, если это дело дьявольское, я в него не вмешиваюсь, – сказал Людовик XV улыбаясь. – Надо быть или в хороших отношениях с дьяволом, или в дурных, чтобы благополучно закончить это дело. В первом случае маркиз д'Аржансон был бы нам очень полезен, во втором – нет руки могущественнее вашей.

– Пусть действует месье де Мирнуа, – сказал д'Аржансон, – я не намерен вступать в сношения с нечистым.

Епископ положил яйцо на стол и разбил его с острого конца. Король и министр смотрели на его действия с любопытством.

– Ах! – вскричал Людовик XV. – Что-то блестит.

– Рубины! Изумруды! Брильянты! – восхитился д'Аржансон.

Мирнуа окончательно разбил скорлупу и теперь держал в руках прехорошенького массивного петушка из золота. Рубины, изумруды, брильянты, сапфиры, топазы, аметисты составляли перья на голове и крыльях. Клювик был выточен из чудеснейшего сердолика, хохолок был из коралла, а лапки – из агата. Это было истинное произведение искусства. Людовик XV, привыкший к роскоши, был восхищен.

– Удивительная работа! – воскликнул король, взяв петуха за лапки. Петух немедленно раскрыл ротик и закукарекал. – Решительно, это чудо! – добавил он.

– Государь, – сказал министр, – у петуха на шее медальон.

– Это правда, я его не заметил.

Король взял медальон из черной эмали, на котором было написано брильянтовой пылью:

«Я принадлежу королю».

Людовик XV быстро поднялся:

– Господа, во всем этом есть что-то странное, фантастическое, невозможное, что я непременно должен прояснить. Что вы думаете, месье де Мирнуа?

– Прежде чем я буду отвечать, государь, я хотел бы послушать, что вам скажет начальник полиции.

– А вы, д'Аржансон?

– Я скажу, государь, что если из нас никто не в состоянии ответить вам, то, может быть, в Париже найдется человек, который вам ответит.

– Кто?

– Приезжий.

– Как его зовут?

– Граф де Сен-Жермен.

– Сен-Жермен? Я не знаю этого имени.

– Я сам узнал его только три дня назад.

Дверь отворилась, и в кабинет вошел Фейдо де Марвиль.

XVIII Быть или не быть

– Ну и что? – осведомился король.

– Приказание отдано, государь, – отвечал начальник полиции, – слуги, пажи, егеря, сторожа, солдаты уже на ногах. Весь парк окружен кавалерией и егерями. Все выходы стерегут, а чащи, аллеи, кустарники будут обысканы с самым пристальным вниманием.

– Очень хорошо, вы меня прекрасно поняли. Теперь оставим в стороне этого петуха и это яйцо и вернемся к чтению полученного вами протокола.

Фейдо де Марвиль взял со стола все бумаги, которые он отложил, когда бросился исполнять приказания короля.

– На чем вы остановились? – спросил король.

– На этой фразе, государь, – отвечал епископ и голосом серьезным повторил слово в слово последние строчки, прочтенные начальником полиции: «Сегодня вечером, 25 февраля 1745 года, Жакобер, бывший член нормандского общества Флорана и Ко, признался, что оставил это общество, чтобы перейти на службу эксплуататоров королевской кассы».

– Именно! – подтвердил д'Аржансон с восторгом. – Ваша память все так же необыкновенна, монсеньор де Мирнуа!

– Продолжайте! – приказал король.

Фейдо де Марвиль продолжал:

Жакобер, арестованный при входе в наш подземный курятник, был предан в руки нашего всемогущего правосудия.