Рыцарь пентаклей

Карета мчалась по ночным улицам, периодически подскакивая на ямах и ухабах. Внутри царила кромешная тьма, которую глаз Тиссура не столько рассеивал, сколько подчёркивал. Лишь изредка вертикальная полоса неровного жёлтого света от масляного уличного фонаря пробегала по салону и на короткий миг становились видны бархат, подушки с вензелями, шнуры, кисти и прочие вещи, призванные облегчить путешествие в трясущемся деревянном ящике на колёсах. Освещала она и лицо Орди: с момента последней встречи юноша стал выглядеть куда презентабельнее, вывел, наконец, прыщи, и даже немного располнел.

— Так и знал, что ты сдашь меня Вильфранду, — сказал Тиссур тоном, которым обычно произносят «я же говорил».

В очередной раз яркая жёлтая полоса пробежала по лицу юноши, и король увидел, что его визави улыбается и качает головой:

— Ты неисправим.

Тиссур прислушался к ощущениям. Ощущения утверждали, что такие кареты за просто так не раздают и, скорее всего, его везут в Замок на заклание.

— В таком случае, куда мы едем? — поинтересовался король, раздумывая, стоит ли ему сбежать через окно сейчас, либо всё-таки имеет смысл притвориться слабым, а затем, представ перед лицом давнего врага, из последних сил вцепиться ему в глотку.

— Домой, — Орди снова улыбнулся и пожал плечами. — Ты всё узнаешь в свой черёд.

Монарх фыркнул.

— Разумеется, домой. И как же я сам не догадался? — за неимением иного оружия Тиссур пытался сразить предателя сарказмом.

— О, Боги, — Орди вздохнул, закатывая глаза. — Я уже успел забыть, какой ты сварливый.

— Что?! — возмутился король, не догадываясь, что подтверждает обвинение. — Я?! Сварливый?! А ты мелкий…

Орди склонил голову набок и удостоил Его Величество очень внимательным взглядом. Он был настолько пристальным, что Тиссур неожиданно для самого себя стушевался и замолчал.

— Я. Везу тебя. Домой, — отчеканил юноша. — К себе.

— Ладно, — смягчился король. — Допустим домой. Но ты же, надеюсь, понимаешь, что это выглядит очень странно? Ты пропал на… — Тиссур задумался, высчитывая примерный срок, и Орди пришёл ему на помощь:

— Где-то месяц.

— …Где-то месяц, — продолжил череп и тут же отвлёкся. — Ничего себе! Месяц. С ума сойти! — опять полоска света. Орди выждал, и король вернулся к прерванной фразе: — А потом заявился, весь из себя модный и роскошный, при карете… Пищи для размышлений более, чем достаточно, знаешь ли.

Орди кивнул. Пищи и впрямь хватало.

— Я же говорю: ты всё узнаешь. Этот разговор не для кареты. Серьёзно. У меня есть предложение, и, надеюсь, оно тебя заинтересует, — Орди не хотел, чтобы в его голосе появились просящие нотки, но они нагрянули сами, без разрешения.

Вскоре копыта коней отстучали барабанную дробь по подвесному мосту над затянутым тиной и отчаянно квакающим рвом, после чего позади зазвенели массивные цепи и лязгнули многочисленные замки. Карета остановилась у ворот особняка, похожего на замок Регента: разве что меньшего размера и почти без укреплений. В новой обители Орди не горел огонь, и запущенная каменная громадина с крепостной стеной, которая местами обвалилась и осыпалась в ров, выглядела чёрной даже на фоне ночной темноты.

— Это твой дом? — недоверчиво спросил Тиссур, приподнимая воображаемую бровь.

— Ага, — невозмутимо подтвердил Орди.

— И ты думаешь, я в это поверю?

Юноша тяжело вздохнул. Вместо ответа он уложил Тиссура на чёрную бархатную подушку, распахнул двери кареты и ступил на булыжники, которыми был вымощен широкий двор.

— Вообще-то я сам могу, — воспротивился король, но Орди шикнул.

Когда-то давно двор особняка был вполне симпатичным, но сейчас пришёл в упадок. В самом центре располагался пересохший фонтанчик, чашу которого заполняли листья и дождевая вода. От него лучами расходились небольшие аллеи, где шелестели листвой древние деревья с раскидистыми кронами, а в разорённых клумбах торчали из земли сухие палки, некогда бывшие цветами и кустарниками. То тут, то там на аллеях этого двора-парка располагались скамейки и небольшие беседки, безжалостно задушенные плющом.

Из дверей дома — угрюмого заострённого строения с узкими тёмными окнами и флюгером в виде дракона — вышел старик с горящей лампой, но юноша жестом отослал его обратно.

Крыльцо, тёмная гостиная, где вся мебель укрыта тканью, а ткань, в свою очередь, пылью и паутиной. Скрипучие половицы, запах какой-то еды — и, наконец, зал, освещённый пламенем в камине — простой и незатейливой каменной арке. Рядом стояли два кресла с высокими спинками, и им не помешала бы какая-нибудь мягкая обивка. Орди умостил Тиссура на одно из них, а сам, подложив подушку, сел во второе.

— Итак? — для короля было важно взять инициативу в свои руки.

— Да, — ответил Орди. — То есть: да, я думаю, что ты мне поверишь. Потому что всё это действительно принадлежит мне.

— Это даже не смешно. — проворчал король. — Хотя, учитывая наклонности… Страшно даже представить, что ты сделал.

— Всё, — взгляд Орди был настолько прямым и спокойным, что черепу стало не по себе.

— Эм-м? — вопросительно промычал он.