Рыцарь с железным клювом

- Ты Ивана Петровича давно знаешь? - очень тихо вдруг прошептал Дима Володе на ухо, и случилось это так неожиданно, что Володя сильно вздрогнул. "Зачем спросил? Что ответить?" - лихорадочно подумал мальчик.

- Нет, два дня назад познакомились, - так же тихо отвечал Володя, наклоняя голову к Диминой голове.

- Оружие его тебе нравится? - спросил Дима.

- Очень нравится, - сказал Володя, не отрывая глаз от экрана телевизора, на котором кровожадный, но глупый робот разрывал на куски пятого человека.

- А хотел бы тот седельный пистолет своим сделать? - ещё тише спросил Дима.

- Как это? - спросил Володя, и нога его стала мелко-мелко трястись, и, чтобы остановить эту дрожь, Володя положил на коленку свою ладонь и крепко стиснул её. Но Дима вместо ответа снова спросил:

- Ты ведь, я заметил, деда не очень любишь? Правда?

- Не очень, - послушно согласился Володя, поняв, куда клонит воронежец, а Дима продолжал шептать:

- Слушай, я в гостиницу попасть не смог - вытурили меня оттуда. Сейчас к Ивану Петровичу иду... - Дима остановился, словно давая возможность Володе хорошенько осознать смысл, важное значение его слов, а в это время на экране хитроумный ассистент профессора окончательно разобрался в схеме робота и настроил его против создателя механического убийцы. Ассистент, покуривая сигару, в халате профессора сидел на диване с его женой, а робот...

- Дим, а документик-то ваш фальшивым оказался, - тихо сказал Володя, не давая возможности воронежцу рассказать, зачем он идет к Ивану Петровичу. Но сказал Володя это так тихо, что Дима, как видно, не расслышал слов. Да и зачем вдруг брякнул о документе Володя! Зачем! Он бы и сам не смог объяснить. Наверное, в нем снова заговорила смелость, как и тогда, на канале, когда он один не побоялся трех хулиганов.

- Чего, чего? - прошипел воронежец Володе прямо в ухо, и шепот этот был страшным, хриплым.

Но Володя не успел повторить свои слова. Иринка, смотревшая на все проделки робота и молодого ассистента так спокойно, вдруг вскочила со стула резко и решительно пошла к выходу.

- Что? Что? Куда? - закудахтал Дима удивленно и растерянно, схватил свой чемодан и ринулся за Троллем. Вскочил и Володя, успевая заметить на экране телевизора раздетых людей, и побежал вслед за Троллем и Димой.

Он нагнал своих спутников уже во дворе. Иринка стояла рядом со спуском в "шикарный видеосалон" и казалась рассерженно-обиженной. Щеки - в пунцовых пятнах, губы сердито сжаты. Дима сочувственно смотрел на девочку.

- Ну зачем, зачем ты убежала? - спрашивал он. - Там же самое интересное осталось! Профессора же робот должен растерзать! Фильмы американские они такие - хоть и коммерция, но добро у них торжествует всегда!

- Не хочу я такого добра! - чуть не плача, говорила Тролль. - Там такое... такие гадости показывают! Вам не стыдно было меня на этот фильм вести?! Гадкий, гадкий фильм!

Дима недоуменно развел руками:

- Помилуйте?! Какие гадости? Впрочем, там есть, конечно, острые кадры, но ведь снисходительным надо быть. Это же коммерция. Но я думал, что вы ребята взрослые, вам можно...

- А я вот ничего такого не заметил, - равнодушно пожал плечами Володя. - Все нормально...

- Вот видишь! - весело сказал Дима, радуясь поддержке Володи и незаметно подмигивая ему. - Вам, милые мои, уже все можно показывать и рассказывать. Вы умные и благородные! Никакая грязь к вам не прилипнет! Не правда ли, Володька! А теперь идемте!

- А куда? - спросила настороженная Иринка, все ещё пунцовая, как гроздь рябины.

- Как куда?! На Наличную улицу, к дому вашему! - чуть ли не с восторгом сообщил Дима. - Я к Ивану Петровичу иду. Он ждет меня, одинокий старик, которому я, без ложной скромности скажу вам, доставил радость! - И вдруг Дима осекся, строго посмотрел на Володю, провел рукой по пышной шевелюре и спросил: - Слушай, что за чушь ты там про мой документ сказал? Ничего не понял. Или мне послышалось?

И Володя испугался этого прямого вопроса, взгляда жесткого и хмурого, так не идущего красивому лицу воронежца.

- Ничего я не говорил про документ. Какой документ? Не понимаю... угрюмо ответил Володя, не глядя на Диму.

А молодой историк уже снова сиял улыбкой, словно и не смотрел он зло и хмуро несколько секунд назад.

- Ну все, идем к Большому проспекту, на троллейбус! Еду к деду, а то в вашем Питере легче в Особой кладовой Эрмитажа переночевать, чем в гостинице! - И рассмеялся, очень довольный своей шуткой.

И они пошли к Большому. Дима весело болтал о том о сем, Иринка, простившая, как видно, Диме культпоход на фильм "с гадостями", уже охотно отвечала на его вопросы, смеялась, слушая истории воронежца, и смотрела на мужчину, как замечал Володя, то ли с восторгом, то ли с уважением.