Рыцарь XX века<br />(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)

— Там ты впервые увидел «Ромео и Джульетту»? — спросила Фатин. — Это просто счастье приехать в город своего детства и в том театре, который принес первые радости, первые открытия великого искусства, поставить свои пьесы. Как я буду стараться сыграть с увлечением, вдохновенно! И как хорошо, что музыка, которую ты мне вчера сыграл, позволит создать настроение, подобное золоченой раме для хорошей картины. Поезжай, мой друг! Договаривайся! А я буду готовиться к отъезду.

Аль-Хамиси получил приглашение театра аль-Мансуры показать все спектакли своего репертуара. Перед возвращением в Каир он получил телеграмму, которая его очень встревожила: «Приезжайте немедленно». Телеграмма за подписью горничной была необычна. Он подумал, возможно, Фатин заболела, а горничная, отправляя телеграмму, решила, что может подписаться своим именем.

Тревога не оставляла его всю дорогу. Наконец-то он у дверей своего дома, дрожащей рукой вытаскивает ключ. Он входит в тихий пустой дом. На кухне рыдающая горничная.

Его Фатин, его любовь, его счастье… Все кануло в бездну. Случайно взорвался газ в квартире. Фатин не стало.

Горе поэта безгранично. Не было на свете человека более несчастного, более потрясенного. Как жить? Как жестока судьба! Снова одиночество и печаль — его неразлучные спутники.

Аль-Хамиси простился с подругой своих счастливых дней и закрылся в затемненной комнате. При свечах, перед портретом любимой Фатин он изливал свое горе в стихах. За три дня он написал одну из самых прекрасных книг. «Книга любви» потрясла тысячи сердец. Она вызвала сочувствие страданиям человека и великого поэта.

…Любовь моя осталась сиротой.Когда навек любимую теряем,Печален наш удел, — ведь вместе с той,Единственною, жизнь казалась раем,Симфонией любви и красоты,И танцем — тем, в котором мы кружились,

И ритмом — тем, в котором вдруг забилисьДва любящие сердца, две мечты.Весь мир звенел натянутой струной,Любовь была поэмой небывалой,Неведомою силою шальной,Сорвавшею с той жизни покрывало.Любовь была нектаром и цветком,Любовь побегом юным прорастала,Она была Сезанновым мазкомИ пеньем птиц…И вот тебя не стало…

* * *

Я зажигаю памяти свечу

Своей тоской,И в колебаньях светаЯ вижу нашу встречу. И за этоБесчисленными ранами плачу.Приди! В своей душе тебя укрою,Мы станем ночью… облаком… зарею…

* * *

Ты любила безмолвный хоралЛикования красок и света.Изумленно на таинство этоЯ твоими глазами взирал.Нет, не умерли краски с тобой,

В них черты незабвенные вижу,И они помогают мне выжитьУсмиряя саднящую боль.Нет, не умерли краски,ЖивутВ блеске льда и в рубиновых гранях,Ослепительной вспышкою ранятИ слезами горячими жгут!..

* * *

О Фатин!Едва лишь из запущенного садаСедая ночь заученно придет,С кадильницей свершая свой обход,

Едва пахнет сырых туманов ладанИ память торопливый бред прервет,Луна моя, судьба моя,Я жду,Душистой миррой тело натираюИ лучшие одежды выбираю:Ведь эту ночь с тобой я проведу.О Фатин!Мрак надо мною крылья распростер,И ждет меня в пути моем уныломГлухое одиночество — шатерОтшельника, утратившего силы.

* * *