Рыцари былого и грядущего. Том II

Толпа понесла Ахмада к столам. Что это? На блюдах лежали маленькие зажаренные поросята. Свинина! На столах мусульман! Ах, да, да, здесь нет мусульман. Измаилитов здесь тоже нет. Кто же здесь? Хасаниты? Кийямиты? Лучше сказать – шайтаниты. Ахмаду показалось, что маленькие поросячьи мордочки смотрят на него с наглыми усмешками. Да и не удивительно видеть вокруг себя эти дьявольские отродья, если учесть, что все они уже в аду. Хасан, правда, сказал, что – в раю, но он сегодня уже не один раз путал направления.

Ахмад с некоторым удивлением обнаружил себя сидящим за столом, не испытав по этому поводу никаких чувств. Красотки в полупрозрачных одеждах разливали по бокалам вино из высоких кувшинов. Ещё и вино? А как же тут без вина, если прямо на них смотрят омерзительные поросячьи хари? В аду без вина – никак. Неожиданно Ахмад услышал у себя над ухом тихий гневный шёпот:

– Будь проклят гнусный отступник Хасан II…

Эти слова, вполне человеческие, разумные и правдивые, прозвучали, как голос истинной реальности, которая, оказывается, вовсе не исчезла. Душа Ахмада как-то сразу выскользнула из ледяного ада отчаяния, он стряхнул с себя болезненное оцепенение и повернул голову на шепот. Рядом с ним сидел могучий старый воин Хусейн. Их глаза встретились, и они без слов поняли друг друга – не все в Аламуте готовы покориться безбожию их бывшего повелителя.

С этого момента Ахмад всё помнил очень отчётливо. Они с Хусейном налили себе по бокалу ключевой воды из кувшинов и положили на свои тарелки лишь ломти хлеба и несколько абрикосов, мрачно и напряжённо наблюдая за происходящим. Ещё несколько человек за огромным столом поступили так же. А прочие с омерзительным вожделением рвали руками поросят и вскоре уже мало отличались от растерзанным животных, поскольку хлестали вино бокал за бокалом.

Вино и раньше тайком пили многие измаилиты, но не часто им представлялась такая возможность. Вина, где-нибудь припрятанного, всегда было немного – пить никто не умел, не говоря уже про тех, кто отведал вина впервые – эти и вовсе потеряли всякий контроль над собой. Хасан II и Синан, напротив, пили очень мало, лишь изредка делая небольшие глотки из золотых кубков, куда им подливали тёмно-рубиновую жидкость из особого кувшина. Вожди искрились самодовольством и, тонко улыбаясь, с удовольствием наблюдали за тем, как их подданные, нажравшись свинины и напившись вина, понемногу превращались в скотов. Время от времени вожди останавливали свои взгляды на тех, кто не пил и сохранял человеческий облик. Ахмад понял, что ни один трезвый не выйдет из Аламута живым, и это даже порадовало его, это был выход из пропасти отчаянья – они умрут во славу Аллаха от рук гнусных свиноедов и пьяниц. Они станут шахидами и, может быть, действительно увидят рай уже сегодня. На душе стало хорошо – рай уже сейчас… Что может быть лучше? Нужен только некий знак свыше для того, чтобы выхватить саблю.

Тут встал, покачиваясь, один низарит и заплетающимся языком обратился к Хасану II:

– Владыка, ты открыл нам великую истину. Но остальные-то не знают…

– Узнают, – спокойно улыбнувшись, сказал Хасан. – Завтра во все концы земли полетят гонцы с великой вестью. Наш мудрый и храбрый Рашид ад-Дин Синан отправится в Сирию, чтобы возвестить Кийяму нашим сирийским братьям.

– А если они не примут?

– Смерть, – Хасан зловеще улыбнулся. – Зачем этим глупцам жизнь? Они всё равно уже в аду.

Стол взорвался довольным пьяным хохотом. Потом встал другой измаилит:

– У нас, повелитель, есть мнение, что ты и есть скрытый имам, хотя уже не скрытый, но не совсем ещё и открытый. Что ты скажешь на это?

– Ты смотришь на меня, воин. Кого же ты видишь перед собой?

– Великого повелителя Аламута и всех низаритов.

– И только-то? – Хасан шутливо обиделся.

– О да, конечно же, прости. Я вижу перед собой великого избранника Аллаха, божественного халифа, повелителя всего мира.

– А видишь ли ты перед собой имама?

– Н… не знаю…

– Тебе пока многого не дано знать и многого не дано видеть. Кийяма открывается не сразу, а постепенно. Тебе предстоит выпить немало вина, пока ты придёшь к познанию высших истин.

Стол опять взорвался диким пьяным хохотом. Потом поднялся совсем уж пьяный измаилит, но говорил он на удивление внятно:

– Ты повелитель, сказал, что больше нет никаких запретов.

– Это так.

– А вот был такой запрет… нельзя с родственницами… это самое…

Стол опять заржал, но не слишком, всем было интересно, что пьяный вывезет дальше.

– А у меня есть сестра-красавица. Можно мне с ней… это самое?…

– Для чистого всё чисто, – ехидно улыбнулся Хасан II.

– А можно мне с моей сестрёнкой прямо сейчас вот на этом столе?..

– Но вы же помешаете нам пировать, – шутливо возмутился Хасан.

Тогда кто-то выкрикнул:

– Ты же чистый, для тебя даже ишак чистый.

Засмеяться никто не успел. С места вскочил старый воин Хусейн и оглушительным голосом заорал: