Рыцари черешневого цветка

— Но я пойду по левую сторону! — крикнул ему малыш, а потом еще и показал языка.

Однако не язык разозлил деда, а то, что сорванец разгадал его хитрость.

— С каких пор это ты стал такой мудрый, парень?

— С того времени, как узнал о правильной дороге. — Тик считал своей обязанностью ответить старику и пошел дорогой с левой стороны.

2

Зеноага — глубокая обрывистая впадина, словно яичная скорлупа, окруженная лысыми и хрустальными скалами, как констатировал Ионел. А по измерениям Лучии высота холмов, окружающих плато над уровнем моря, приближалась к 1200 метров. На этой высоте братски росли буки и пихты. Буки здесь были высокие и стройные, словно пихты, с симметрично расположенными ветвями. Только белый цвет коры, словно цвет утренних тучек, и широкие листья отличали их от пихт.

Черешары остановились отдохнуть на одной из лужаек, поросшей шелковистой травой. Там они сняли свою кладь, там же устроили роскошный обед — он хотя и приготовленный из холодных продуктов, но благодаря сноровке двух хозяек выдался им по-гурмански изысканным.

Неподалеку журчал ручеек; термосы быстро наполнились водой из него, а опустели еще быстрее, потом снова наполнились, но на этот раз уже для научных опытов Лучии и Ионела. Каждый из них упрямо досказывал в научном диспуте свое, но наконец вода стала «железисто-газированная», и это удовлетворило обоих.

Очарованные своим большим научным открытием, а еще больше обрадованные своим собственным поведением перед открытием, они со вкусом выпили воду. Потом, беспечные, очень утомленные, черешары раскинулись на траве, после того, ясное дело, как устроили по всем правилам постели под недремлющим надзором Лучии.

Отдых был необходим, как и любая, даже очень приятная, работа. Полтора часа никто не имел права даже пошевелиться на постели, но никто не имел права вылеживаться хоть одну секунду после сигнала будильника, который Дан мысленно послал к черту.

Никто не возражал против программы, только Урсу, кажется, что-то немного беспокоило. Такое впечатление сложилось у Лучии, и она молча решила зорко присматривать за ним, так как опасалась, как бы он не покинул лужайку. К счастью, Урсу укладывался на краю Зеноаги, и Лучия облегченно вздохнула. Чтобы оставить лужайку, парню надо было бы перепрыгнуть через всех, а это, бесспорно, привлекло бы хоть чье-то внимание. Другой дороги не было, так как с противоположной стороны была страшная пропасть.

Немного времени спустя, Лучия проклинала себя за то, что никогда не видела знаменитых на весь город акробатических упражнений Урсу. Откуда ей было знать, что два спортивных клуба присылали в город своих эмиссаров, лишь бы переманить к себе чемпиона школы по гимнастике? Прошло лишь несколько минут после сигнала к общему обязательному отдыху, и Лучия, решив спросить что-то у Урсу, а на самом деле убедиться, на месте ли он, увидела только пустую постель над самой пропастью. На какой-то миг ее парализовал страх… Неужели? Это ее нерешительность оказалось фатальной. Когда они с Виктором потом подошли ближе к обрыву, чтобы заглянуть туда, то не увидели ничего, даже следа Урсу.

— Жаль… — прошептал Виктор. — Я видел чудеснейший спектакль…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты никогда не видела, как Урсу делает упражнения на перекладине или на трапеции?

— Нет! И мне очень досадно, если ты именно это имеешь ввиду…

— Я думаю, эта Зеноага, с каких пор она и существует, еще со времен обезьян, если они когда-нибудь были здесь, не видела лучшей демонстрации акробатики.

Лучия была здесь как раз, чтобы искать доказательства и контрдоводы за и против существования антропоидов, но вспомнила, что они лишь начали программу обязательного отдыха, а она отвечает за выполнение этой программы.

Виктор нисколько не преувеличивал, сказав об акробатическом спектакле Урсу. Парень выработал план бегства еще тогда, когда готовил постель и ждал только благоприятного момента, он-таки и спровоцировал его, бросив камешек возле Лучии. Девушка начала рыскать удивленным взглядом по траве, а он тихонько, без шума метнулся к краю обрыва, стал правой ногой на какое-то выступ и… исчез в пропасти. Именно в тот миг, когда весь вес тела еще приходился на край того выступа, он схватился левой рукой за ствол пихты, а когда правая нога скользнула с выступа и тело начало падать, он повис на долю секунды на левой руке, а свободной ногой зацепился за ветвь. Урсу облегченно вздохнул. Тяжелейшее позади. И пока что тревоги не поднял никто! Далее — уже детские игрушки. Он перелетел и схватился за ветвь другой пихты, перепрыгнул потом еще на одну, потом снова и снова. Он уже был на противоположном краю Зеноаги, когда Лучия и Виктор остановились возле его постели. Никто из них не заметил, как Урсу помахал им на прощание с противоположного края Зеноаги, так как именно туда они и не смотрели. Они искали его на ближайшем ребре, между пихтами на крутом склоне, в пропасти, метров на тридцать дальше, и даже вообразить себе не могли, что он даже не там.