Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом

— Вишь, какой ты… Бабку Аглаю решил обвести вокруг пальца, плохо ты, видать, ее знаешь. Будто не послала тебя сюда эта толстуха Парушоая, не ночевал у нее ты вместе с ее Петрикэ… Уж не воровство ли какое приключилось? А то ходят всякие слухи…

Тик понял, что единственная возможность отделаться от болтливой старухи — дать ей выговориться.

— А что за слухи? — спросил он. — Что воруют?

— Будто бродят тут воры, клады ищут, а ночью грабят прохожих. Один носатый пастух говорил даже, что они взяли заложницу…

— Значит, тут объявились грабители? — быстро спросил Тик.

— Да не тут, а поблизости, за горой. Знаешь, какая глухомань там! От Шоймень рукой подать.

— А нет там неподалеку замка из белого мрамора?

— Об этом не слыхать. А уж если я не слыхала… Там есть какие-то развалины, будто от давних людей.

— Что же там ищут грабители?

— А что ищут? Людей грабят. А в наших местах еще и клады раскапывают. На моей памяти тут четыре банды поймали. Но чтоб девушек хватали — такого еще не слыхала.

— А тут девушку украли? — равнодушно спросил Тик.

— Да вот говорил же тот носатый чабан. Правда, потом он запел по-иному: мол, враки все это, но сперва-то кое-кому шепнул на ухо, будто сам видел, как в горах какие-то люди схватили девушку.

— Когда же это случилось?

— Да не так давно. С неделю, не более. Да что ты так побледнел, голубок?

— Я? — с трудом сдерживая волнение, переспросил Тик. — Видать, легкие. Недавно болел… А разве правда про девушку?

— Да люди говорят. А тот самый чабан потом клялся, что все было не так, что, мол, обознался. Да мне сдается, попутал он. Случись что с этой девушкой, я бы первая узнала… помстилось, знать. Может, видение ему было. А то все твердил — девушка была в белом платье. Привиденья, известно дело, ходят в белом… Да что с тобой, касатик, ты весь в лице переменился! Уж не дать ли тебе глоток водки? Помогает…

— Нет, спасибо, для легких это вредно.

— Тогда, может, простокваши? Погоди чуток…

— Нет, спасибо, я не голоден.

— А теперь, может, скажешь, на что сдался толстухе этот сверток? Что в нем? Все равно ведь узнаю…

Тик охотно поддержал эту версию.

— Она и мне не хотела сказать. Услышала, что иду сюда, вот и попросила узнать у деда Сафту, кто передал сверток.

— А куда же путь держишь?

— Я? В Шоймень, — сразу нашелся малышка Тик, решив, что ему действительно надо будет повидать тамошнего учителя.

— В Шоймень? Туда, где болтают про этих грабителей? А кто там у тебя? Ты же, по всему видать, не из местных.

Тик прикинул, какое имя моет быть наиболее привычным в этом селе, и ответил:

— У меня там товарищ, Шойму звать.

— Шойму? Наверно, сынок кузнеца, у него дети учатся в школе. Видишь, все равно я узнала, что ты учишься в техникуме…

Паренек промолчал. Появление каких-то старушек — должно быть, Аглаиных лазутчиц — позволило ему уйти незамеченным. Он побежал на почту и отправил новую телеграмму в адрес парикмахерской «Гигиена». На этот раз такого содержания: «Приезжайте Шоймень. Точка. Письме правда. Тик».

На беду, телеграмма не сразу попала в руки к чирешарам. Все они находились в Вултурешть. Конечно, малышка Тик не мог знать, что произошло в развалинах крепости. Он содрогался при мысли, что ребята слишком поздно придут в Замок девушки в белом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наконец Лауре удалось расшифровать документ! И ключ она нашла, кода стала читать текст вслух. Она читала и вдруг почувствовала, что часть слов связана ритмом и тем самым как бы отделяется от остальных. И тут же подумала, что ритм этот напоминает ровное звучание гомеровских гекзаметров. В памяти ожили первые строки «Илиады»: «Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса». И в документе начальные слова звучали в том же ритме…

«Тайна великая, кладезь, что ею…»

Она еще раз переписала текст и подчеркнула те слова, что объединялись ритмом гомеровского стиха.