Рыжая

– Как ее контролировать?– развела руками я: это казалось невозможным.

– Принять и полюбить всё, что ты ненавидишь…

– Чушь!– фыркнула я и горько рассмеялась.

Данир невозмутимо обратился взглядом к иллюминатору и затих.

Успокоившись, я посмотрела на его профиль. Кожа мужчины была настолько черная, что в сумерках трудно разглядеть черты лица и его выражение, но свет исходил от него невидимым потоком. И это тоже стало открытием. Мне нравилось это чувствовать.

– Откуда ты столько знаешь о страхе и ненависти, если только сам не испытал их?– тихо спросила я.

– Наш народ на Земле всегда угнетали… Я из Алжира – не слишком благополучной африканской страны. Нищета, войны, сопротивления, никаких возможностей для нормальной жизни, не говоря уже о развитии. В детстве только и думал, как найти кусок лепешки…

– Сколько тебе было, когда тебя доставили в альянс?

– Девятнадцать. Сразу поступил в колледж и продолжил обучение по вирусологии, которое начал в Гуанчжоу… Это Китай.

– И как ты добился всего, если у тебя не было возможностей?

– В двенадцать, когда остался один, ничто не спасло бы меня от смерти, если бы не один старик, который увез на Восток и взял к себе в ученики. Духовное учение отвлекло от всего темного, обратило лицом к жизни, а не к саморазрушению, и сделало тем, кто я есть.

– Тебе ведь сорок два, а у тебя нет жены… Как тебе разрешили?

Данир задумчиво отвел глаза, долго молчал.

– Я бесплоден. К тому же высший совет дает разрешение военным и некоторым ученым не заключать брачное соглашение, если те очень важны в своей области…

– Ты, наверное, прирожденный вирусолог,– с досадой вздохнула я.– Много времени ушло на смирение?

Данир усмехнулся, но в голосе послышалась легкая грусть:

– Слишком много… Но я ни о чем не жалею. А теперь иди спать. Мозг не нужно перегружать. Иначе пользы не будет.

Я еще немного посидела, а потом поднялась и взяла с пола стакан с белой палочкой.

– Мне нравится… У тебя же есть еще?

Данир прищурился в улыбке, но не возразил, а напоследок сказал:

– Приходи после ужина в смотровой зал. Начни с примирения с окружающим…

* * *

Я приняла предложение наставника и со следующего дня начала работать в медотсеке. В этом были свои преимущества: там редко кто появлялся. Я могла делать что угодно и не опасаться.

Тем же вечером я пришла в зал сразу после ужина, надеясь застать там Данира. И просидела до самого отбоя, прислушиваясь к себе, раздраженно всматриваясь в темноту космоса и не находя ответов на свои вопросы.

Данир не пришел, но в течение следующего дня посматривал на меня как-то загадочно. И вновь я пришла в зал. На этот раз не тратила время зря, а выполнила обязательный комплекс упражнений для поддержания мышечного тонуса и снова гордо ушла к себе.

После беспокойной ночи и нового рабочего дня я решила быть настойчивее. Но Данир снова не пришел в зал. Более того, он не открыл дверь каюты. Тогда я тайно просмотрела записи слежения и обнаружила, что он занимается в смотровом зале ранним утром.

Я не поленилась, встала очень рано и поймала мужчину на выходе.

– Что стоишь? Идем заниматься в зал,– спокойно пригласил он, как будто все это время ждал меня, а я не приходила.

Я возмущенно фыркнула, сжала губы, но быстро прошла за ним.

Мы сели перед иллюминатором в растяжке и долго сидели в молчании. Затем Данир сменил позу и кивком велел повторять за ним. Я послушно исполнила. Но долго не выдержала и заговорила:

– Я не знаю, с чего мне начать…

– Начни с того, что не дает тебе спать,– усмехнулся Данир.

Я оглянулась на темный курчавый затылок и сразу посмотрела на свое отражение в иллюминаторе.

«Это так заметно?»

– Не ищи себя в отражении… Ищи внутри…

– Как у тебя все просто,– проворчала я себе под нос.

Он сел в позу «лотоса», которую описал, как одну из самых удобных для медитации по его духовному учению, и я сделала то же самое.

– Закрой глаза, Саша, сосредоточься, дыши ровно, и начни вспоминать, кто ты…

Неожиданно Данир тихо запел. Слов я не разобрала, но у него был мелодичный голос. Я прикрыла веки, долго сидела в напряжении. Но в один момент меня отпустило, и под размеренный ритм мелодии я окунулась в воспоминания и поплыла…

– Внутри всегда темно… Я не знаю, что это, ему нет подходящего названия. Оно просто существует внутри меня, и я живу с ним. Оно пугало тогда и пугает сейчас, но раньше оно не давало мне сломаться. Это была моя сила, которая помогала держаться и ждать своего часа…

Я говорила и говорила… Можно было и помолчать, но Данир знал обо мне больше, чем я сама. Не видела смысла его бояться, не потому что вдруг доверилась, а потому что почувствовала, насколько этот человек далек от мира, в котором живет. Он вне системы, он в своем неизмеримом пространстве и тем безопасен для меня.

– А что теперь?

Когда услышала вопрос, открыла глаза. Внутри тихо. Пустота отступила, держалась на расстоянии.

– Теперь оно меня опустошает… Отбирает силы… Я не могу себя контролировать.

– Это плата…

– За что?– возмутилась я.

– За силу. Ты ею неразумно пользовалась…

– Но я не могу иначе… Я ее не контролирую!