Рыжая-бесстыжая

Ну да, были у Антона кое-какие соображения, были! Но не говорить же об этом вслух! Тем более что Филон отцу родному не верит. Только попробуй открыть ему все карты, сразу же все перевернет и переиначит, тем более при таком раскладе…

– К Борьке приглядись, – вклинился в мятущиеся мысли Антона вкрадчивый голос Филона. – Повнимательнее приглядись.

– В каком смысле? – осторожно спросил он.

– Чудится мне, что не чужим он был тем троим. Что-то не нравится мне на фоне всего происшедшего это тройное убийство. Кому, интересно, понадобилось убивать древнюю старуху с сыновьями? Если, конечно, твоя учительница не озверела окончательно и не поубивала их. – Ловко съехал Филон с интересующей его темы. – Очень мне хочется взглянуть на нее, знаешь ли. Очень… Говорят, достаточно симпатичная. На Николь Кидман очень похожа. Дети в школе ее так и зовут – Кидман.

– Ты хорошо осведомлен…

– О своих предполагаемых врагах нужно знать все.

– А она до сих пор твой враг? Даже после того, что я тебе рассказал? – забеспокоился отчего-то Антон.

– Поживем – увидим, – туманно ответил Филон и, дернув плечом, осклабился. – А может, тоже заинтересуюсь ею, как и ты. Вот тогда и посоперничаем. А что? Мне в дом давно хозяйка нужна…

«Вот кому захочется иметь такого мудака в друзьях?! – Атаманов едва зубами не скрежетал, возвращаясь в свою комнату. – То откровения чуть ли не слезоточивые, то прямая угроза! То твои чувства старательно подогревает, то тут же в соперники тебе определяется! Козел! Как только Мельник с ним работал все эти годы?!»

И тут от неожиданно вырвавшейся из ниоткуда идеи Антон даже приостановился. Ухватившись за нее, он начал ее обмусоливать со всех сторон, пока эта самая идея, показавшаяся ему поначалу абсурдом, вдруг не обрела единственно правильное и верное объяснение всему.

А почему, собственно, и нет?! Именно отсюда и его топтание на одном месте. Просто он с самого начала шел не по тому пути. Вернее, свернул не там, где было нужно. Или… его повернули не в том месте, где это было необходимо…

Антон плотно прикрыл за собой дверь и принялся метаться по комнате. Разбежаться было особенно негде, и он то и дело натыкался на углы кровати, прикроватной тумбочки или на стулья. Вконец измаявшись от бесплодных мельтешений, он застыл у окна, продолжая размышлять и попутно наблюдая, как поочередно зажигаются во дворе у Филона фонари вдоль аккуратных бетонированных дорожек. Стоило признать, что это было эффектно. Сначала зажигалась первая пара у входа в дом. Затем следующая, что располагалась в метре от первой. Затем дальше, и так до самых ворот, у которых, словно дожидаясь той минуты, кто-то нетерпеливо топтался. Атаманов только хотел было привлечь чье-нибудь внимание к этому робкому визитеру, как входная дверь хлопнула, и по ступенькам крыльца загрохотали чьи-то тяжелые шаги.

Один из свиты хозяина, особенно сильно напоминающий гориллу и, видимо, по этой причине выполняющий роль ночного охранника, быстро пересек периметр двора, и вскоре его гневные выкрики огласили окрестности.

Некто несчастный, возомнивший, что сумеет безнаказанно проникнуть на частную территорию, отбивался теперь что есть сил от огромных ручищ охранника. Визги, крики, тумаки и мат смешались, привлекая все больше желающих насладиться зрелищем. Антон решил примкнуть к большинству, дабы не оставаться наедине со своими сумасшедшими идеями, от которых голова готова расколоться словно арбуз.

Он заглянул в кухню и, махнув призывно рукой двум картежникам, расположившимся за рабочим столом, вышел вместе с ними на крыльцо и попристальнее пригляделся к потасовке. В руках у человекоподобного огромной рыбиной билась какая-то женщина. Фигура ее еле угадывалась в ночных сумерках, так как борьба теперь происходила на газоне, слабо освещенном светом фонарей. Но то, что удалось разглядеть Антону, показалось чудовищно крупным и отчего-то до боли знакомым.

– Эй! – подал он голос из толпы возбужденно гудящих парней. – Что за тетка? Остановись ты, бога ради!

– Остановишься с этой сукой! А!!! Она кусается, заразина!!! – взревел охранник и звучно шлепнул женщину по какой-то части тела.

– Давай ее сюда! – перекрывая гомон, приказал Филон, вырастая бесплотной тенью за спиной Атаманова. – Что-то ведь привлекло твое внимание, не так, Антоша?..

Змеиный шелест его не показался бы Атаманову столь страшным, не явись перед его очами всклокоченная, распотрошенная, словно кочан капусты, его бывшая соседка Маргарита Николаевна. О том, зачем она явилась сюда, оставалось только догадываться, и догадки эти Антона совсем не воодушевляли…

– Кто такая? – Филон вышел вперед и, сунув руки в карманы халата, с брезгливостью поглядывая, как тетка пытается прикрыть толстые, обтянутые панталонами ляжки разорванным подолом платья. – Чего здесь надо?

– Хочу продать сведения! – дрожащим голосом выдала Маргарита, приподняв жирный складчатый подбородок.