Рыжий, хмурый и влюбленный

– Я говорю то, что хочу сказать, чужеземец, – покинул страну воспоминаний и нетрезво нахмурился Рагнарок. – И если я говорю «котенком», значит, котенком я его и нашел. Что из него выросло – это другой разговор. Уж не думаешь ли ты…

– А четвертое сокровище, это, я полагаю, пропавшее кольцо? – супруга ловко увела царевича с линии огня.

Светоносный оставил лукоморца в покое и нервно потянул тонкую косицу бородки.

– Да, – в конце концов произнес он. – Четвертое сокровище Старкада, самое ценное и могучее – кольцо Граупнер, которое всегда возвращается. Кроме этого раза. И этому я объяснений найти не могу.

– Оно тоже чем-нибудь интересно? – полюбопытствовала Серафима.

Рагнарок замялся на мгновение.

– Неизмеримая волшебная сила скрывается в нем, – многозначительно и таинственно Рагнарок поднял палец к потолку. – Больше вам знать необязательно.

– Понятно, – хмуро кивнул маг, потянулся по инерции в карман за отсутствующим блокнотом и, к своему изумлению, там его и обнаружил.

Богиня домашнего очага перехватила его ошарашенный взгляд и неуловимо кивнула, подбадривая: записывай.

– Особые приметы? – последовал совету чародей, поплевал на грифель и приготовился стенографировать.

– Размер… большой. Сделано из… серого металла, – стал перечислять, скрупулезно загибая по два-три пальца, верховный бог.

– Серебро?

– Аль-юминий?

– Уран?

– М-м-м… Железо.

– М-м-м… Понятно. Дальше?

– В передней части – объемное, с грецкий орех – изображение… черепа… С костями. В короне. В глазах черепа – красные камни…

– Рубин?

– Коралл?

– Кирпич?

– М-м-м-м… Стекло.

– М-м-м-м… Понятно. Дальше?

– Отзывается на имя «Граупнер».

– Что?..

– Да. Глаза начинают светиться, и звучит…. музыка… будто горный водопад проваливается в горячий Хел.

Южане задумались. За свои жизни – короткие и не очень – их утонченного и не слишком слуха касалось немало разных мелодий, но ничего из услышанного когда-либо не подходило даже отдаленно под данное богом описание.

Ну что ж. Век живи – век учись…

– Подозреваемые? – пытливо заглянул в голубые, как ледник, глаза Адалет, заканчивая опрос пострадавшего.

– Десять.

– Банда похитителей музыкальной бижутерии? – догадалась Серафима.

– Нет! – яростно сверкнул очами Рагнарок, дернул свою косицу, словно намеревался ее оторвать вместе с челюстью, и гневно выдохнул густым пивным амбре: – Десять богов Эзира!

– У мужа есть волшебное зеркало, в котором он может увидеть любой предмет, бога или человека в Хеймдалле или Отрягии, – успокаивающе положив мягкую руку на плечо Рагнарока, Фригг вступила в разговор и одновременно попыталась дематериализовать мужнину кружку с элем. – И только обители других богов Эзира невидимы для него.

– Развели тут… – прорычал Рагнарок, и кружка, мигнув, снова обрела объем и массу.

И два литра свежего эля заодно.

– Неприкосновенность частной жизни… – гневно мотнул он бритой головой, хлестнув себя по плечам косицей бороды. – Г-гр-р-р-роб и молнии…

– Значит, если кольцо не показывается в зеркале?.. – нахмурился, соображая, Иванушка.

– …То оно спрятано во дворце одного из десяти богов Зефира?.. Эфира?.. Кефира?.. – закончила предположение мужа Серафима.

– Эзира, – хмуро глянул на царевну и впервые с момента инцидента открыл рот сын конунга.

– И давно оно пропало?

– Около месяца назад.

– И вы хотите, чтобы простые смертные разыскали то, что верховный бог не смог найти за месяц? – недоверчиво уставился на Рагнарока Иванушка.

– Вы можете проваливать из Хеймдалла хоть сейчас, – пренебрежительно и не очень твердо махнул рукой в сторону дверей Светоносный. – Искать должен этот… сын Гуннара.

– А почему бы тебе самому не собрать всех, кого ты подозреваешь, вместе, и не потребовать вернуть кольцо? – как всегда, Сенька решила отбросить первым самый тупой вариант решения проблемы.[43] – Ведь ты же, во-первых, всех главнее, а, во-вторых, всех сильнее? А, и всех мудрее тоже.

Реакция Рагнарока оказалась непредсказуемой.

– А еще я покровительствую музыкантам… И знаток поэзии!.. – зарделся и горделиво и полупьяно вскинул бритую голову он. – А ты?..

– А-а-а… Я тоже!.. – от удивления соврала Серафима. – Поэзии. Знаток.

– И какая тебе больше нравится?

– Э-э-э… Вамаяссьская, конечно, – брякнула первое, что пришло в голову, царевна.

– Уг-гу… – важно кивнул Рагнарок. – Это… э-э-э… хоккайдо… и хОккей…

– Хайку и хокку, – шепотом подсказал Серафиме Иван, но подсказка его была перехвачена.

– Я и говорю, – радостно закивал бог. – Хокку там всякие. А еще сикоку. И кюсю. Как сейчас помню бессмертные строки… этого… э-э-э… как его… на «П» начинается… Или на «Г»…

– Хокупи Шинагами? – снова предположил шепотом в ухо жены Иванушка, и снова слух Светоносного оказался на высоте.

– Да. Он самый. Пиши. Ногами. Помнишь? – и верховное божество с победоносным видом волейболиста, вытащившего «мертвый» мяч и вернувшего любезность противнику, воззрилось на царевну.