Рыжий, хмурый и влюбленный

Находя живого или просто знакомого, они перекликались, сообщая добрые вести, но как редко, как отчаянно редко вспыхивала такая перекличка…

– Вот… Скавва… кажется…

– Жива?..

– Д-да… вроде… Теплая…

– А я воина нашел… стонет… значит жив…

К потолку взлетел еще один светящийся шар, но поменьше и побледнее, чем у Фригг.

– Помогите… выбраться…

– Сейчас, бегу!

– Олаф, кто?..

– Сейчас… Это Нолла, Фригг!.. Она…

– Не говори обо мне в третьем лице, мальчик… Я еще не умерла…

– Она… Нолла, то есть… цела!

– Только придавлена… проклятая рептилия… не нашла другого места, чтобы свалиться… Хотя нет худа без добра… Как подумаю, сколько лекарственных компонентов можно извлечь из такой прорвы драконов – в обморок падаю от счастья…

– Нолла!..

– А это правда, что в желчных пузырях отряжских драконов?..

– Адалет!..

– Кхм…

– Ну не серчай, милочка, не серчай… Дай прийти в себя – и я примусь за выживших… Бедняги… Бедные, бедные, бедные…

– Нашла!!!..

– Кто?!..

– Ходер…

– Ходер?!..

– Д-да… и… кажется… э-э-э… ему не очень хорошо.

– Что?!.. Ты хочешь сказать, что он умер?!.. Мой дед не может умереть, смертная! Не может, не может, не может!!!..

– Извини, Аос… Но… в последний раз, когда я его видела… у него было на две ноги больше.

– Ах, это!.. Он опять потерял свои протезы… Хвала Провидению – это всё! Ожоги – ерунда!.. Дедушка… дед… Ох, как же ты меня напугал…

– У меня еще один солдат!.. Нолла, пожалуйста, скорей сюда, если ты поспешишь…

– Уже бегу! Лечу!..

– Фрей!!!.. Фригг, я мужа нашла!!! Он живой, ты представляешь, живой, только обгорелый, и руки нет, но он живой, Фригг, счастье-то какое!!!..

– Да… Фрея милая… счастье…

– И я нашел! Это Улар, богиня справедливости!

– Жива?..

– Шевелится и стонет!

– Хорошо… Значит, жива…

– Есть еще на Белом Свете справедливость!

– А рядом с ней… одноглазый… и нос сломан… Скавва!.. Тут твой Каррак!..

– Он жив?!..

– Да, конечно, скорей сюда!..

– Ну теперь ты, милый, похож на тех, кто тебе всю жизнь молится…

– Что… со мной?..

– Рожденный плавать – летать не может, мой морячок… Лежи тихо… Сейчас… Рагнарок и без глаза прекрасно живет-поживает… Глаз – это ерунда…

– РАГНАРОК!!!!!!!!.. Рагнарок, муж мой, Рагнарок, о провидение милосердное, Рагнарок, Рагнарок, Рагнарок…

– Что?..

– Ты нашла его?..

– Он жив?..

– Рагнарок…

Все способные бегать, ходить или хотя бы ползти бросились на истошный крик жены верховного бога и остановились, не доходя пары метров. Среди завалов из искалеченных тел и разбитой мебели, почти погребенный под рассеченной надвое зловонной тушей великана, лежал Рагнарок.

А из головы его торчал каменный, светящийся склизким тошнотворным светом топор.

– Фриг… Милая… Мне так жаль… так жаль… Он был… – убитая зрелищем Фрея сделала попытку обнять сестру, но та яростно оттолкнула протянутые к ней руки.

– Дура!!! Он жив!!!..

– Ну, что ты, миленька, очнись, смирись, разве может…

– Он жив!!!..

Не дожидаясь окончания дискуссии, Нолла, богиня целителей, пробежав оставшиеся несколько метров, рискуя переломать в завалах ноги, если не шею, торопливо наклонилась над распростертым хозяином разгромленного Старкада и возложила руки ему на грудь.

– Кончайте болтовню, – строго подняла она через минуту глаза. – Он живой…

– Вот видишь!!! Я же…

– …Но не знаю, будет ли он жить, если извлечь из раны поразившее его оружие, – не давая радости супруги вырваться на свободу, мрачно договорила она. – Посмотри внимательно, Фригг. Это не простой топор. Сильное именное заклятье наложено на него, и, сдается мне, оно дошло до адресата. Прости, милочка, но не зная, что это за заклятье, как и кем сотворено, я ничего не смогу поделать.

– Но разве без этого?..

– Нет. Если бы у меня было раз в десять больше силы, или Нолла Целительница была не одна, а был нас десяток, я бы выдернула эту каменюку одной рукой и вылечила бы его, попивая при этом твой знаменитый травяной чай с брусничными пирожками и сплетничая с Фреей. Но сейчас… Прости, милая. Я не стану этого делать. И тебе не советую, если, конечно, ты не хочешь его поскорей прикончить, – прозорливо прочитав не так уж хорошо скрытую мысль на осунувшемся, отчаянном лице подруги, добавила богиня.

– Но если его не извлекать?..

– Если оно его до сих пор не убило, он будет жить. Твой муж – старый крепкий дуб, и один удар топора ему – комариный укус. Если бы это был топор простой. С этим же… Мужайся, милочка. В сознание, боюсь, он больше не придет.

– Но… но… как же… что же… что же делать?.. Нолла, ты должна знать!.. Ты – богиня исцеления!.. Если не знаешь ты…

– Не знает никто, – сухо произнесла старуха, стараясь не глядеть на подругу, осевшую на проломленную драконью голову, и твердо зашагала в другую сторону, где еще шевелился и стонал один из немногих уцелевших воинов поверженного бога.

Стыдясь своего бессилия и отводя глаза, остальные выжившие медленно отошли от места семейной драмы и возобновили поиски других счастливчиков, протянувших до конца побоища.

Серафима оказалась рядом со Скаввой.

– Мертвый… мертвый… тоже мертвый… – шли они, переворачивая и ощупывая каждого попадавшегося им героя.