Рыжий, хмурый и влюбленный

– А если бы Рагнарок поправился, это бы изменило существующее положение вещей? – неожиданно полюбопытствовал Иван.

Мать и сын переглянулись.

– Может быть, – наконец, медленно, будто пробуя, не появился ли новый вкус у старых слов, проговорила богиня очага. – Тогда нас стало бы пятеро против семи. И Падрэг он попридержал бы свои аппетиты к власти, будь Рагнарок здоров.

– Но ведь Нолла сказала, что не может его вылечить? – нерешительно, словно с нетерпением ожидая, что его слова будут опровергнуты, и одновременно боясь не получить желаемого, задал вопрос Мьёлнир.

– Нолла сказала, что у нее недостаточно сил, чтобы вылечить его, не зная всех подробностей о наложенном заклинании, – дотошно возразил Адалет. – И что если бы сил у нее было в десять раз больше, то…

– Она так сказала?! – встрепенулся Мьёлнир.

– Да, – недоумевающе пожал плечами волшебник. – А разве ты не слы… А. Ты не слышал.

– Она и вправду так сказала?..

Не обращая внимания ни на кого вокруг себя, громовержец горящими непонятной надеждой глазами вперился в неподвижное тело отца и в отвратительную, отблескивающую тошнотворной зеленью вещь, лишившую Светоносного, Хеймдалл и Отрягию всего, что было им дорого, один ударом.

– Да, да, сын, она так сказала. А что?

– Граупнер… – глаза Мьёлнира погасли. – Если бы у нас был Граупнер…

– Но Падрэг заявил, что в кольце или нет магии вовсе, или оно связано только с Рагнароком, и больше никто…

– Падрэг дурак!!! – снова взорвался юный бог. – Он думает, что знает всё на свете и всех умней!!! Он думает, что если чего ему неизвестно, то это – чушь драконья!!! Он думает, что если он чего не понимает, то…

– Сын, ближе к делу! – рявкнула Фригг и грохнула кулаком по столу так, что подскочила не только посуда, но и гости. – Что тебе известно про Граупнер, чего не знает даже… Чего не знает Падрэг?

Это привело Мьёлнира в чувство.

– Отец однажды говорил мне. И показывал. В Граупнере нет и не может быть волшебной силы…

– Как?!..

– …потому что Граупнер – это… это как… – Мьелнир замялся. – Как бы объяснить… Отец говорил, что Граупнер – как… как лёд.

– Тает весной?

– Нет!.. Граупнер – это… ну… Ну вот, к примеру… Если солнечный луч падает на дерево через прозрачную льдинку, говорил отец… то дерево может загореться…

– Фокус!!! – радостно воскликнул Адалет.

– Сам ты – фокус!!! – обиженно рыкнул на мага бог. – Это вы там на Белом Свете фокусы показываете, а мой отец…

– Фокус силы, невежда! – обиженно выпятил нижнюю губу чародей. – Солнечный луч не может заставить гореть даже самую сухую деревяшку, но стоит его сфокусировать – и генерируется пиротехническое экзотермическое явление…

– Значит, если бы у Ноллы было это кольцо, и она смогла бы им воспользоваться, то Рагнарок был бы исцелен за минуты? – уточнил Иванушка, пока окончательно не запутался в выпаливаемых с нарастающей скоростью магом-хранителем волшебных терминах.

– Да, – снова помрачнев, кивнула богиня. – Но весь… э-э-э… фокус… в том, юноша, что его у нас нет. И никто не знает, где оно.

– Мы всё обыскали!..

Приняв слова богини на свой счет, Олаф подскочил с пылающими от бесчестья щеками, едва не опрокинув лавку вместе с Адалетом, и снова многострадальная посуда подпрыгнула вместе с ним.

– Слово воина!.. Всё!.. – горячился он, неистово размахивая руками. – Все восемь дворцов, от подвалов до крыш!.. Сараи, цветники, фонтаны, колодцы… Курятники!!! Свинарники!!! Выгребные ямы!!! Всё и у всех!!!.. Ну, конечно, кроме… э-э-э…

Вспомнив подробности последней экспедиции, все перевели выжидающие взгляды на Мьёлнира.

– Нет его там, – втянув в голову плечи, тускло буркнул тот. – Клянусь головой Падрэга. Нет.

– А это ваше зеркало… – нахмурилась и почесала подбородок Сенька. – Оно ваш собственный дом не показывает тоже?

На то, чтобы убедиться, что некий хитрый вор не спрятал нагло похищенный артефакт на месте преступления, ушло три часа, четыре человека, два бога и пять сотен цвергов.

– А хорошая были идея, – с сожалением пожала плечами царевна, стряхивая с кожуха паутину чуланов, когда вся компания, придавленная свинцовым чувством очередного поражения, снова собралась у одра болезни Рагнарока.

– Ага… – согласно чихнул Иванушка и поднял в воздух с собственного кафтана серое облачко пыли. – А теперь, когда во всем Хеймдалле и Отрягии не осталось ни одного места, куда бы не могло заглянуть ваше зеркало…

– Почему не осталось? – перестал вытряхивать из буйной шевелюры сухих мух, замер и удивился Мьёлнир. – Осталось.

– Где?!

– Хел.

– Так что ж вы раньше не говорили?!

– Мы не хотели посылать вас к Хель, – виновато порозовела и опустила очи долу богиня домашнего очага. – Мы думали, до этого не дойдет…

– Она так не любит гостей? – усмехнулась Серафима.

– Что вы, наоборот. Она их обожает, – покривил губы в невеселой ухмылке громовержец. – Кто к ней приходил – никого еще не отпускала.

Заседание отдельного чрезвычайного совета смертных продолжалось почти до утра.