Рыжий, хмурый и влюбленный

– Погоди, Мьёлнир. Я всё понял, – торопливо, пока громовержец не призвал к себе молот и всё не началось с начала, заговорил Иван. – Это та самая прорицательница Волуспа…

– Волупта, – ворчливо поправил скрипучий голос.

– Да, простите. Волупта. Которая… Ну, ты только что перечислил, в чем ее обвиняешь.

– Да!!!

– Но если подойти к вопросу логически, и посмотреть на картину непредвзятым взглядом, то можно увидеть, что и она говорит правду!

– Ха!!! – выразил свое отношение к словам Ивана и старушки бог, но слушать не перестал.

– Она говорила, что каждый раз, когда кто-то приходил к ней за помощью, то есть, я понимаю, за предсказанием, они делали ей некую работу по дому и приносили дары.

– Ну и что?

– А то!!Ты посмотри на ее дом! При всей растительности на крыше мы приняли его за кучу земли, помнишь? Сруб просел так, что его не видно вовсе! Волупта говорила про забор, так? Где он? Его нет! Сгнил, рассыпался, унесло половодьем – короче, нет и в помине! А бабушкина одежда? Масдай, которого ела моль размером с фазана, выглядит лучше!

– Ну и что? – уже скорее упрямо, чем зло, упорствовал в непонимании молодой бог.

– А то! – горя озарением, воскликнул бабкин адвокат. – Что Волупта не обманывает, когда говорит, что никто не приходил к ней вот уже сколько там…

– Триста с лишком… – жалобно вздохнула старушка.

– Вот! Триста с лишним лет! И она ни перед тобой, ни перед Рагнароком, ни перед Фригг ни в чем не виновата! – вдохновенно закончил Иван.

– Не виновата?..

Лицо Мьёлнира застыло в растерянно-страдальческой маске, словно богу приказали за десять минут разгадать все секреты самого хитроумного фокусника Белого Света.

– Но… но… все видели ее… то есть, тебя, Волупта… во дворце отца… постоянно… и у Падрэга… и у других бо… Падрэг!!!..

Мьёлнир грохнул кулаком по земле, и гром отозвался оглушительным раскатом над головами людей.

– И снова этот хитрожо…

– Вьюноша, не выражайся!

– Хитроза… – сделал новую попытку бог, но опять наткнулся на укоризненный взгляд незрячих глаз старушки и, смутившись и мысленно обещав себе обязательно подумать над синонимическим рядом позже, с апломбом продолжил:

– …эта змея Падрэг!!! Это его происки, я чую!!! Но как, как, как?!..

– А может так быть, – донесся задумчивый Сенькин голос из-за их спин, – что это была не Волупта, а кто-то другой? Другая старушка, или кто-то еще, кто принял ее облик? У вас это возможно?

– Другой?.. – удивленно оглянулся на нежданную советчицу бог и, как голодная кошка – в мышь, вцепился в новую идею. – Другой, другой, другой… Кто-то, кто обернулся не тем, кто он есть, и никто этого не заметил… Есть! На это способен только один мерзавец!

– Падрэг? – незаметно присоединился к совещанию Олаф.

– Нет, – Мьёлнир свирепо мотнул взлохмаченной шевелюрой, усыпанной сажей и горелыми опилками. – Ульг.

* * *

Экстренное совещание, собранное верховным богом Хеймдалла, началось ровно в десять утра.

В зале приемов золотого дворца Падрэга собрались и расселись по изящным креслам и канапе все способные перемещаться боги Эзира.

Фригг осталась дома ухаживать за мужем.

Осунувшиеся, озабоченные лица, ссутуленные плечи, руки, нервно перебирающие пальцами или теребящие подлокотники – девять явившихся на зов богов мало чем отличались друг от друга на четвертый день полного бед и несчастий правления Падрэга Премудрого.

Непрекращающиеся атаки варгов, налеты драконов, набеги великанов сделали невыносимой жизнь бессмертных, вручивших свою и Хеймдалла безопасность в молодые надежные руки.

Первым пало поместье Фреи и Фрея: двое мирных богов, как ни старались, ничего не смогли поделать против десятка драконов, и в слезах и проклятьях оставили дымящиеся руины после получаса заранее проигранной битвы.

Через день не стало лесного жилища Ноллы, да и сама целительница едва успела унести самые ценные травы и припасы от стаи варгов.

Следующее утро озарило розовыми лучами руины розового замка – обители богини любви и красоты Аос – разграбленного и разрушенного оравой великанов.

Тоскливао гадая, на кого и какие беды обрушатся сегодня, боги прибыли по зову Верховного. Встретившись в общем зале, они торопливо пересчитали друг друга, задали волнующие каждого вопросы, слегка успокоились, и стали в предчувствии новых печалей ожидать появления хозяина дворца.

Враг отчего-то затаился. Но не видно было эти три дня и Падрэга с его сияющим мечом и полными уверенности и величия речами. Цел ли он? Не пал ли он безвестно, пытаясь гордо в одиночку сдержать орду противников? Или – что хуже всего – не попал ли он в плен? Но призыв исходил от него самого, а значит, оставалась надежда, что их защитник и радетель жив, и продолжает бороться.

А еще это значило, что у него есть новости.

Вдруг дверной проем, ведущий в коридор, засиял, вспыхнул разноцветными искрами, грянули незримые фанфары, и в распахнувшиеся дружно двери уверенной поступью победителя вошел Падрэг.

– Доброе утро, – учтиво склонил он голову с как всегда безупречно завитой шевелюрой. – Извините, если заставил вас ждать, но, я убежден, оно того стоило.

– Новости?..

– У тебя есть новости?..