Рыжий Орм

Дележ длился целый день. В ларце оказалось по восемьдесят шесть монет, больших и малых, на каждого члена команды. И такая же доля была отложена для родственников погибших в этом путешествии. Кроме того, Споф, как штурман, получил свою долю в четырехкратном размере. С украшениями дело обстояло сложнее: чтобы разделить их по справедливости, пришлось бы разрубать некоторые кольца. И часто люди выменивали друг у друга отдельные драгоценности на несколько золотых монет. Между некоторыми вспыхнула ссора, но Орм сказал им, что драться они будут на берегу, а не в море. Среди этих людей были и такие, кто никогда раньше не видел золотых монет. И когда Споф растолковал им, сколько серебра можно приравнять к этим монетам, они оставались сидеть как громом пораженные и никак не могли уразуметь, что теперь они столь богаты, хотя и много потрудились ради этого.

Когда они кончили делить золото, многие взялись шить себе пояса пошире или терли свои золотые монеты и никак не могли налюбоваться на них. Радость их была беспредельной, они только и говорили о том, как доберутся до родных берегов и устроят большой пир.

Наконец корабль вошел в устье реки, а затем пристал к берегу, возле дома крестьянина, которого хорошо знал Орм. Там они вытащили корабль на берег, по ломкому ночному льду, и поставили его под навес. У этого крестьянина они смогли нанять лошадей. Некоторые из людей отправились по домам, но большинство оставалось еще с Ормом.

Споф колебался. Может, ему лучше остаться у крестьянина, сказал он Орму, ибо тот был человек хороший. А потом, к весне он нашел бы себе корабль, на котором можно будет добраться до Готланда.

— Не знаю, как я перезимую тут, — сказал он с беспокойством. — Как бы ни был хорош этот крестьянин, но не убьет ли он меня, когда я буду спать, если узнает, что у меня за поясом? Все так и норовят расправится с гутами, чтобы отобрать у них богатства.

— Ты можешь поехать со мной, — сказал ему Орм. — И будешь в моем доме гостем. Ты поистине заслужил это. А потом весной ты вернешься сюда и переправишься на Готланд.

Споф поблагодарил Орма за приглашение и охотно последовал за ним.

Все снова двинулись в путь. И было неясно, кто больше торопится домой — сам Орм или Улоф Летняя Птичка.

Наконец добрались они до развилки дорог. Отсюда лежал путь к дому Соне. Но семеро братьев приуныли, почесывая у себя в затылке. Орм спросил у них, что они надумали.

— Сейчас-то нам хорошо, — сказали они, — лучше, чем другим. Мы богаты, и с нами ничего не случится до тех пор, пока мы не вернемся домой. Но едва мы вернемся назад, как колдовство старика на этом кончится. И тогда мы можем умереть, как и все остальные. Раньше-то мы не боялись смерти. А теперь, с такими богатствами, это просто позор.

— Вы можете поехать со мной, — сказал им Орм. — И выпить за счастливое возвращение у меня в Овсянке. Мы все люди добрые, и для вас найдется место в моем доме. А потом вы можете отправиться в новый поход, если захотите, и жить сколько вам заблагорассудится.

Сыновья Соне приняли его предложение с радостью, пообещав друг другу, что к своему старику они наведаются попозже. А самое надежное, решили они, это снова отправиться на Русь.

— Теперь вы можете служить мне, — сказал им Свартхёвди. — Мы вместе с Ульфом скоро отправимся туда в поход.

— Рановато ты заговорил как хёвдинг, — сказал своему сыну Орм. — Подожди еще.

Все ближе подъезжали они к Овсянке, и беспокойство Орма все росло, и они с Улофом проскакали вперед, оставив остальных позади. И первое, что они увидели, это то, как работники чинили сломанные ворота. А потом они заметили, что церковь их сгорела дотла. Орма охватил ужас, и он едва смог заставить себя въехать на двор. Люди у ворот увидели своего хозяина и воскликнули, а из дома выбежала Ильва. Орм обрадовался, увидев жену живой.

— Какое счастье, что ты наконец дома, — сказала ему она. — Но еще лучше было бы, если бы ты вернулся на пять дней раньше.

— Что здесь произошло? — спросил Орм.

— Ночью на нас напали разбойники, — сказала Ильва. — Это было четыре дня назад. Харальда ранили, а Раппа убили, и еще троих вместе с ним. Людмилу они похитили, а еще мою золотую цепь и многое другое из добра в доме, да и трех моих служанок впридачу. Брата Виллибальда стукнули дубиной по голове, и он лежит при смерти. А я с детьми, Оддни и матерью вовремя спряталась, и потом мы целый день отсиживались в лесу. Это были смоландцы. Они увели с собой скот, а собаки наши погнались за ними и отбили четырнадцать коров. Оса думает, что могло бы быть хуже, да и я теперь думаю так же, особенно когда ты вернулся домой.

— Да, дела неважные, — сказал Орм жене. — Рапп убит, Людмилу похитили, а священник — при смерти.

— И еще я лишилась золотой цепи, — добавила Ильва.

— Ну, об этом ты не печалься, — сказал Орм, — ибо ты получишь кое-что подороже. Хорошо, что со мной остались мои люди, ибо все вместе мы сможем отомстить.

— Именно так и будет, Орм, — сказал ему Улоф Летняя Птичка. — Мы отомстим обидчикам. Кто-нибудь знает, откуда эти разбойники?