Рыжий Орм

На том их встреча и окончилась; ибо Субайда сказала, что ей пора уже проститься с ними и что, быть может, они ее еще когда-нибудь увидят; потом она уселась в свои носилки, и их унесли.

Они с Саламаном возвратились домой, и всем было что сказать в похвалу Субайде и ее чудесным подаркам; Саламан же поведал, что знаком с нею больше года, потому что он много раз продавал ей украшения, и он сразу увидел, что это та самая девушка, которую Токе захватил в крепости злобного маркграфа, хотя ее красота с тех пор еще возросла. Токе сказал:

— Она красива и добра и хорошо помнит тех, кто был ей по душе; и тяжко мне было видеть ее теперь и знать, что она жена знатного человека. Но хорошо, что она не досталась тому толстопузому старику с серебряным молотком, что взял нас в плен; тогда бы мне было еще хуже. И я не стану особенно жаловаться; ведь у девушки, которую дал мне Саламан, нет изъяна.

Орм спросил тогда об Альмансуре, господине Субайды, и как вышло, что он самый могущественный человек в стране, когда таким должен был быть халиф; и Саламан объяснил, как такое получилось. Прежний кордовский халиф, Хакам Ученый, сын Абдеррахмана Великого, был могучим правителем, хотя и проводил большую часть времени за чтением книг и беседами с учеными людьми; по смерти он оставил грудного сына, по имени Хишам, а теперь он наш халиф. А управлять страной, покуда он мал, Хакам завещал своей любимой жене, матери младенца, вместе с лучшим из его придворных, а этим двоим власть до того пришлась по душе, что они заперли юного халифа во дворце и объявили, что он столь благочестив, что не может заниматься делами мирскими. А этот придворный, став правителем, одержал много побед над христианами на севере и оттого получил прозвание «Альмансур» — «богатый победами». Государыня, мать халифа, долгое время любила Альмансура более всех на свете; но она ему прискучила, потому что была старше его и порою спорила с ним из-за власти; и теперь она также заточена, как и ее сын халиф, а Альмансур единовластно правит страной от имени халифа. За то, что он сделал с халифом и его матерью, он многим ненавистен; но любим многими за свои победы над христианами; а своей дворцовой страже, набранной из чужестранцев, он всегда был милостивым господином, ибо полагается на нее как на верную защиту от всякого, кто питает к нему злобу и зависть. Оттого можно предполагать, что Орма и его людей ждет веселое время в палатах Альмансура в мирное время и что битв им тоже хватит; каждую весну Альмансур отправляется в поход с большим войском или против конунга Астурии и графа Кастильского, или против конунга Наварры и арагонских графов, на север, к самой границе франкских земель. У всех них он вызывает столь великий страх, что они часто сами предлагают ему дань, только бы он не приходил к ним.

— Но им нелегко от него откупиться, — продолжал Саламан. — И это происходит оттого, что он несчастливый человек. Он могуч и богат победами, и все его начинания удаются, но все знают, что его непрестанно терзает великий страх. Ибо он поднял руку на халифа, который есть тень Пророка, и похитил у него власть; и оттого боится гнева Аллаха и душа его не знает покоя. Каждый год пытается он умилостивить Аллаха очередными походами на христиан; поэтому он никогда не берет откупа у всех христианских владык одновременно, а только по очереди, чтобы было где порадеть с мечом в руке. Из всех воителей, рожденных в этой стране, он величайший; и он поклялся умереть на поле боя, лицом к многобожникам, верящим, будто сын Иосифа — это Бог. Он мало заботился о поэзии и музыке, и теперь не те времена для стихотворцев, что были при Хакаме Ученом; но в часы досуга его влечет к золотым и серебряным изделиям и самоцветам, и тут я не могу его судить. Этот свой дом в Кордове я выстроил, чтобы удобнее было вести с ним дела; и да процветает он и да будет ему всяческое благо, ибо для серебряных дел мастера он поистине добрый государь.

Все это и прочее поведал Саламан Орму, а Орм пересказал Токе и остальным; и все сошлись в том, что этот Альмансур, должно быть, сильный владыка. Но его страха перед Аллахом им было трудно понять, ведь у них на севере и не слыхали, чтобы кто-нибудь боялся богов.

Прежде чем им приспело время покинуть дом иудея, он дал им много добрых советов касательно разных вещей; Токе же посоветовал даже и не заикаться, что когда-то владел Субайдой.

— Потому что владыки любят видеть тех, кто владел их женщинами прежде них не более, чем все мы; и это отважный поступок с ее стороны — посметь встретиться с вами обоими, хотя, впрочем, были и надежные люди, проследившие, чтобы все прошло как надо. Но у Альмансура хорошее зрение и в таких делах, как и во всех прочих, и потому Токе надо быть поосторожнее.