Рыжик

– Ты с кем это там? – вдруг раздался над головой Полфунта чей-то хриплый бас.

Он вздрогнул и поднял голову. Перед ним с чемоданом в руке стоял толстый купчина, с лопатообразной светлой бородой и хитрыми, но добродушными глазами.

– Двуногого зайца везешь, а? – усмехнулся купец.

– Братишка мой… Платить нечем, я его и того… – начал было Полфунта, но купец перебил его:

– Дорога не моя: вези сколько хочешь… Только гляди, чтобы воришкой зайчик не оказался.

– Что вы, что вы!.. Ведь я тут буду…

– А у тебя билет есть?

– У меня… Скажу правду, и у меня нет. Было у меня два рубля – кондуктору отдал… Уж вы пожалуйста!

– Да чего ради просишь! Сказывал я, что не моя дорога.

Вагон наполнился народом. Перед глазами Рыжика замелькали ноги. Под скамейкой сделалось темно.

Раздался второй звонок. Полфунта вспомнил, что обещал Рыжику булку, и стремглав бросился вон из вагона. Толкая встречных, он побежал к буфету третьего класса. Там он схватил булку и бросил буфетчику двугривенный.

– Скорее, пожалуйста, сдачи, а не то я опоздаю, – дрожа от нетерпения, проговорил Полфунта, обращаясь к буфетчику.

Тот, не торопясь, внимательно осмотрел монету, бросил взгляд на покупателя и сквозь зубы процедил:

– Все едино опоздал.

С этими словами он подал клоуну сдачу.

– Как – опоздал?! – не своим голосом воскликнул Полфунта и как сумасшедший бросился на платформу.

Там, к ужасу его, поезда уже не было. Оказалось, что третий звонок он принял за второй, когда побежал в буфет.

С фокусником чуть дурно не сделалось.

– Что я наделал? Что теперь будет с мальчиком!.. – в отчаянии прошептал он и прислонился к холодной каменной стене вокзала.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ

Рыжик лежал под скамейкой и долго прислушивался к монотонному стуку колес. Этот стук в конце концов убаюкал его. Привыкший ко всякого рода постелям, Санька и под скамейкой вагона уснул крепким, сладким сном.

Ночью кондуктора закрыли окна, и в вагоне сделалось душно и жарко. Пассажиры, кто лежа, кто сидя, боролись с дремотой, настойчиво овладевавшей ими. Лучше и покойнее всех спал бородатый купец, с которым разговаривал Полфунта. Он лежал на скамье лицом вверх и храпел на весь вагон.

Толстые стеариновые свечи трепетно горели в двух висевших над дверьми фонарях. Освещение было слабое, и в вагоне царил полумрак. Движение, хлопанье дверьми и разговоры давно уже прекратились, и все вокруг успокоилось, умолкло и притихло. Только сам поезд, не боясь темной ночи, с грохотом и свистом мчался вперед и, точно звезды, разбрасывал по сторонам красные, быстро гаснущие искры…

Рыжик спал и видел какой-то чрезвычайно интересный сон, как вдруг он почувствовал, что его кто-то тянет за ноги. Рыжик проснулся. Забыв, где он находится, он хотел было вскочить на ноги, но при первой же попытке так ударился головой о скамейку, что окончательно потерял соображение.

Вытаскивал Рыжика из-под скамейки младший кондуктор, сухопарый мужчина высокого роста, с черными тонкими усами, опущенными вниз, как у китайца. Помощник действовал по приказанию обер-кондуктора, стоявшего тут же, рядом с контролером. Случилось так, что контролер, проверяя билеты, нечаянно уронил щипцы возле скамейки, под которой лежал Рыжик. Контролер нагнулся и увидел ноги мальчика.

– Это что такое? – строго спросил контролер у обера.

– Что-с?

– А вот то-с!.. Ноги чьи?.. А ну-ка, опусти фонарь! – строго обратился контролер к младшему кондуктору.

Помощник немедленно исполнил приказание. Ручной фонарик, поставленный на пол, бросил яркую полосу света и осветил грязные босые ноги Рыжика, торчавшие из-под скамейки.

– Тащи его! – коротко скомандовал контролер.

Младший кондуктор стал вытаскивать Саньку.

– Ишь, брыкается! – проворчал кондуктор. – Шалишь, брат, у меня живо вылезешь…

Саньку вытащили и поставили посередине вагона.

– Ты кто такой? – строгим голосом спросил у Рыжика обер-кондуктор и навел на него фонарь.

Яркий, сильный свет ударил мальчику в лицо, и он невольно закрыл глаза.

Обер-кондуктор отлично знал, откуда взялся Рыжик, потому что он от Полфунта недаром получил два рубля. Но об этом не должен знать контролер. И вот, чтобы снять с себя всякое подозрение, обер напустил на себя необыкновенную строгость.

– Этакий клоп, а уже зайцем разъезжает! – воскликнул обер и опустил фонарь.

– Откуда ты взялся? – спросил, в свою очередь, контролер.

Рыжик упорно молчал. Он не мог говорить: страх сковал его, и он стоял перед кондукторами в каком-то оцепенении. Мысли его спутались, и он не мог даже ясно понять, что, собственно, с ним случилось. Обстановка, в которой он очутился, пуще всего пугала его. Этот качающийся, плохо освещенный вагон, эти спящие пассажиры, усатые кондуктора и, главное, отсутствие Полфунта совершенно ошеломили и уничтожили Рыжика. Горе мальчика было так велико, что он не только говорить, но даже плакать не был в состоянии.

– Его спустить надо… – не получив от Рыжика ответа, сказал контролер.

– На полустанке прикажете? – спросил обер.

– Конечно! Не в Одессу же везти его без билета! Пусть погуляет по степи…