Рыжик

– Вот здесь будет наша спальня, – сказал фокусник и остановился.

Место, выбранное для спальни, было восхитительное. Здесь густо росла трава. Вокруг толпились стройные сосны. Озеро находилось в нескольких шагах и хорошо было видно.

– Вот здесь нас никто не увидит и никто не тронет. Ложись, брат, и спи! – проговорил маленький человек и стал приготовлять себе постель.

Перочинным ножиком нарезал он груду папоротниковых листьев, уложил их в кучу, накрыл их снятой с себя крылаткой и комфортабельно улегся, крякнув от удовольствия.

– Вот так спальня! – воскликнул фокусник, когда Рыжик, приготовив себе точно такую же постель, улегся рядом с ним. – Поди, и губернатор ваш на такой постели не леживал… Ты погляди, рыженький, какая у нас благодать!.. Слышишь, – продолжал фокусник, – как тихо стало? Это потому, что нам спать пора. Вон и озеро уснуло, вон на западе от зари золотистый только след остался… А скоро на небе лампады затеплят…

– Это звезды-то? – подхватил Рыжик, внимательно слушавший фокусника.

– Ты догадливый мальчик. Да, скоро заблестят звезды, а когда мы уснем, поздно ночью тихо взойдет луна, повиснет над озером и долго будет смотреться в него, как в зеркало… Потом все побледнеет – и луна, и звезды, и само небо… И зазвенит земля. Зашепчутся леса и воды, утренние песни пропоют птицы. Улыбнется небо, и зарумянится восток. И взойдет яркое солнце, и проснется земля…

Фокусник вздохнул и умолк.

– А тогда что? – тихо спросил Рыжик.

– А тогда раздобуду себе вон в том селе, где церковь белеется, завтрак, поем хорошенько, а потом отправлюсь дальше.

– Куда?

– А я и сам не знаю… Дойду до Киева, а там зайцем на машине до Одессы прокачусь; а может быть, другой путь изберу… Человек я свободный: куда хочу, туда иду… В городах я живу только зимою, и то потому лишь, что в это время года бродить в моей шубе холодно. Не люблю я городской жизни, – продолжал фокусник, – там люди всё за деньгами да за каким-то счастьем гонятся. Обгоняя друг друга, они давят слабых, злорадствуют, завидуют и готовы друг дружке горло перегрызть… То ли дело бродить по просторным полям и лесам!.. Здесь волк волка не тронет, а уж про зайцев, кроликов да разных букашек и говорить нечего: в них столько доброты и нежности, сколько у людей никогда и не было. А красота какая!.. Какие ночи, какие дни!.. А в городах и неба не видно.

– И я не хочу в городе жить… – мечтательно протянул Рыжик, когда его собеседник умолк. – Я всегда, всегда с тобою ходить буду…

– Нет, голубчик, со мною ты не пойдешь… Я завтра же отправлю тебя домой…

– Не хочу, не хочу! – с отчаянием в голосе воскликнул Санька.

– Ах ты, глупенький!.. Ну какой ты мне товарищ? Встретил человека и привязался к нему… А может, я разбойник?

– Нет, нет, ты хороший!.. Я с тобой пойду… Не хочу у крестного жить и свиней пасти не хочу…

– Но пойми ты, карапуз этакий, ведь я больной человек: я алкоголик…

– А что это такое?

– Ну, попросту говоря, я пьяница…

– Это ничего, – перебил Рыжик, – я пьяных не боюсь… У нас на Голодаевке их страсть сколько!..

– С тобой не сговоришься… Ну ладно, спи, а завтра мы решим этот вопрос, – сказал фокусник и повернулся спиной к Рыжику.

Наступило молчание.

На небе появились звезды. Тихая летняя ночь неслышно спустилась на землю.

Санька долго не мог уснуть. Голова его работала безостановочно. Он вспоминал все происшествия прожитого дня, и в душу к нему закрадывалось какое-то приятное и в то же время жуткое чувство. Приятно ему было сознавать, что от Катерины он больше не зависит и что теперь он свободен, как птица. Пугала его только мысль о том, что незнакомец может его бросить, и он тогда останется один с бессловесным Мойпесом. Потом Рыжик думал еще о панычах, о Дуне, об Аксинье. Думал он о том, как он уйдет далеко-далеко, как он вырастет, как он много денег заработает и как он тогда всех осчастливит и обрадует.

Детские наивные мечты усыпили Рыжика, и он уснул спокойным, крепким сном.

Мойпес, растянувшись у ног Саньки, также уснул. В лесу сделалось до того тихо, что малейший шорох, малейший звук явственно нарушали строгое молчание ночи.

– Эй, товарищ, вставай кушать! – услыхал Рыжик и проснулся.

Возле него на траве сидел фокусник и перочинным ножиком резал хлеб. Санька не совсем еще пришел в себя и с удивлением поглядывал на него, не понимая, в чем дело.

– Ты что это на меня свои колеса таращишь, аль не узнал? – смеясь, спросил незнакомец.

Санька при первых звуках его голоса улыбнулся и весело тряхнул рыжей лохматой головой.

– Ну, ступай к озеру, умойся, а потом садись завтракать.

Рыжик бодро вскочил на ноги и побежал к озеру. По обыкновению, за ним последовал и Мойпес.

– Ну и собака у тебя, чтоб ей кошкой подавиться! – сказал фокусник, когда Рыжик вернулся с озера. – Ни на шаг, четвероногий трубочист, от тебя не отходит…

Рыжик весело рассмеялся, погладил собаку и уселся подле незнакомца.

– Ты где это взял? – спросил Санька.

– Что?

– Да вот хлеб, масло, лук, соль…

– Ты еще, брат, спал, когда я на промысел отправился… Вон где я был… Видишь церковь?

– Вижу.

– Ну, так вот я там был.