Рыжик

– Молодцы, ребята! – похвалил приятелей Федька. – А ты, Рыжик, совсем молодец… Из тебя толк выйдет… Вот тебе за это…

Косоручка, к великому изумлению остальных мальчиков, подал Рыжику целый рубль.

Спустя немного Рыжик и Спирька в сопровождении вчерашней компании отправились в трактир пить чай. Мошка шел рядом с Рыжиком. Он теперь искренне уважал его и не питал к нему ни малейшей злобы.

X

НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Прошел месяц. Все это время Рыжик жил будто в тумане. Новая жизнь, новые люди и новые ощущения совершенно овладели им, и, помимо воли, Санька пошел не по тому пути, по которому ему хотелось. Неоднократно намеревался он уйти из Одессы, но каждый раз Спирька умел уговорить его, и он оставался. Так прошла пасха, и наступил май, теплый, благоухающий и цветущий.

Санька пользовался полной свободой и мог уходить куда и когда угодно. В продолжение месяца он успел отлично ознакомиться со всем городом, так как с утра до вечера бродил по улицам. Один раз совершенно неожиданно забрел он на Приморский бульвар и впервые увидал море. Трудно передать, что сделалось с Рыжиком, когда перед его взором расстелилась необъятная сверкающая равнина моря. Санька стоял подле памятника Ришелье, на первой ступени гигантской каменной лестницы. Он находился в самом лучшем и красивейшем уголке Одессы, но это его мало трогало. Он не обратил почти никакого внимания на прекрасный бульвар, на памятник и на колоссальную знаменитую лестницу. Море, живое, огромное и трепещущее, поглотило все его внимание. При взгляде на него Рыжиком овладел восторг. Его бесконечная даль и свободная ширь пришлись по душе маленькому бродяге. Он решил сойти вниз, к самому морю, чтобы хоть рукой дотронуться до его гигантского темно-синего тела.

…С того дня Санька подружился с морем. Каждый день приходил он к нему и рассказывал ему о своих печалях и радостях. Рыжик полюбил море ревнивой, горячей любовью, и поэтому он избегал шумных, хлопотливых и многолюдных пристаней и гаваней, а выбрал себе за Ланжероновской дачей укромное местечко и оттуда беспрепятственно им любовался.

Больше всего Рыжика увлекала синяя даль, где небо сливалось с морем. Напрасно старался он взглядом пронзить ее насквозь и увидать, что делается там, за горизонтом: при каждой такой попытке взор его таял в бесконечном пространстве, а глазам становилось больно. Тогда Санька принимался мечтать, выдумывать, и фантазия услужливо рисовала ему дивные картины жизни, которой живут неземные существа по ту сторону горизонта. В такие минуты душа Рыжика рвалась вперед, и он всеми мыслями стремился в заманчивую даль.

Каждый день море казалось Саньке иным, каждый день он находил в нем новые прелести, новые красоты. Пробежит ли тень птицы или облачка над водною гладью, беспокойный ли ветер пронесется и море, вздрогнув, нахмурится, солнце ли упадет и золото заката обильной червонной массой разольется по синим волнам, пока море не проглотит самое солнце, – Рыжик все замечал и всем любовался.

Санька стал понимать голос и язык моря; так, по крайней мере, ему казалось. Когда море бывало покойно, оно нежным голосом, похожим на голос лесного ручейка, что-то рассказывало своему маленькому слушателю, а он, устремив мечтательный взгляд на гладкую его поверхность, с наслаждением слушал его тихие, кроткие речи. В такие минуты Рыжик и сам таинственным шепотом передавал морю свои самые сокровенные думы и желания. Никто их не слышал, никому до них дела не было, только ветер иногда подкрадывался внезапно, схватывал два-три слова и тут же, ослабевая, ронял их в море.

Однажды Рыжик пришел к морю и не узнал своего друга. Еще недавно кроткое и ласковое, оно было чрезвычайно взволнованно. Рыжик остановился, боясь подойти к самому берегу. Солнца не было. Серым тяжелым покровом опустилось небо над взволнованной поверхностью. Море кричало, пенилось и вышвыривало на берег огромные седые волны. Волны, падая в объятия береговых камней, с отчаянными воплями умирали, разбиваясь вдребезги. Полное дикого озлобления, море подпрыгивало и раскачивалось, точно хотело выпасть из своего глубокого ложа и проглотить и затопить все, что попадается на пути. Вокруг пристаней тысячи кораблей и пароходов в смертельной панике метались и бились о берег. Казалось, что море задумало сбросить со своих плеч все эти суда, всю эту тяжесть… Рыжик долго смотрел, как грозное море выражало свой гнев, и волнение моря передавалось ему.

– Так им и надо!.. – злобно проронил Рыжик, сам не зная, к кому должны относиться его слова. – Так им и надо! – Взволнованный, он ушел домой.

А на другой день море как ни в чем не бывало встретило его обычной лаской и кротким, тихим журчаньем. И снова Рыжик начал мечтать, слушая волшебные сказки моря.