Ржавчина от старых якорей

Досада моя была «многослойная»: сперва Лёньку не нашел, потом в «дяди» произвели, а еще липкая жара. Мое настроение было похоже на запах горелых шашлыков, которым несло из открытых дверей всяких забегаловок. И я понял, что выход один: смыть с души всю накипь в прохладных волнах.

Море ярко голубело в конце улицы. Улица – белая, довольно широкая (наверно, главная, только названия не запомнил) вывела меня к набережной. Под набережной был пляж. На гальке и песке пестрели зонтики и купальники.

Голубизна моря мне совсем не понравилась. Не ощущалось в ней той прозрачности, что у берегов Севастополя. Она, голубизна эта, была глухая, как на эмалированных кастрюлях. Я поморщился: и здесь что-то не так…

Хотя не везде море было голубым. Ближе к берегу оно становилось зеленым, а у самой кромки земли вскипало буграми глинистого цвета. Бугры были оторочены пенными гребешками. Где-то, видимо, разгулялся шторм, и эти желто-серые волны были его отражением. В жарком безветрии они обрушивались на пляж, перемешивая гальку и песок с громком хрустом.

Среди волн я не увидел ни одного купальщика. Загорать загорали, а в море не совались. Оно и понятно…

Дерзкое желание зашевелилось во мне – сперва осторожно, затем все настойчивей. Я еще ни разу не плавал в таких волнах. А ведь когда-то в жизни надо попробовать. Иначе какова цена, голубчик, твоим юношеским мечтам о морях-океанах, фрегатах-парусах и приключениях, достойных истинного морского волка. И что толку в твоем увлечении Стивенсоном и Конрадом, Хемингуэем и Олдриджем. И Паустовским…

«Ты ведь сам хотел романтического события!»

«Но не такого я хотел…» – отозвался во мне здравый внутренний голос.

«Однако посуди сам! Не судьба ли привела тебя на этот берег?»

Ну… судьба так судьба. Я понял, что, если пройду это испытание, море смоет с меня все досады и сомнения. Как пели мы зимними вечерами в своей студенческой келье:

Пусть море рассолом плюется в глаза!

Ты помни – при шторме нет хода назад!

«А еще пели такое,– напомнил мне здравый голос: —

И пусть плакать некому по нас —Нас море отпоет…»

Нельзя сказать, что эти панихидные строчки прибавили мне мужества. Но и решимости не убавили. Я разделся недалеко от пенных грив, которые оставались на пляже от набегавших волн. Море шумело. В ушах у меня тоже шумело. Я подумал о маме и на всякий случай проверил в брючных карманах: там ли студенческий билет и командировка «Комсомольской правды»? Документы были на месте. Милиция найдет, если не выплыву…

Я читал где-то, что при таком прибое самое трудное – преодолеть гребни первых волн. Надо поднырнуть под гребень, потом несколькими рывками бросить себя дальше от берега. Там будет проще: сильная качка, только и всего.

Долго раздумывать было нельзя. Дольше думаешь – больше сомневаешься.

С видом бывалого пловца, на глазах нескольких загоравших поблизости курортников, я быстро пошел навстречу волне, дождался, когда она схлынет, побежал следом. Навстречу мчалась новая шипучая гора. Я с размаха прыгнул головой под гребень, отчаянно замахал руками. Волна, отбегая, унесла меня с собой. И… в самом деле, оказалось все просто. Волны вскидывали и опускали меня, как мячик, но игра эта была добродушной. Даже ласковой. Вода оказалась прохладной, покалывала кожу. Мне казалось, что это покусывают меня поднятые взбаламученной водой песчинки. Я вертелся на гребнях, весело отплевывался от пены и нырял, как дельфин (вернее, мне казалось, что «как дельфин»).

Пока не подумал, что пора возвращаться.

С высокого гребня оглянулся на берег, и… батюшки мои! Пляж-то был гораздо дальше, чем я ожидал!

Только сейчас ко мне пришло запоздалое воспоминание: где-то когда-то я читал, что береговой накат порой ведет себя коварно. Относит в море беспечного пловца и не пускает назад.

Я рванулся к берегу в состоянии нарастающей паники. А волны (теперь уже не добродушные, а равнодушные) мягко относили меня обратно. И я понял, что проверял карманы брюк, видимо, не напрасно…

Да что же это такое! Да не может этого быть!..

Все силы души и тела я вложил во взмахи рук. Еще! Еще!.. И наконец берег сделался ближе. Наверно, волны посовещались и решили быть снисходительными. Мол, проучили дурака, и на первый раз хватит.

Я нащупал ногами дно. С набежавшим гребнем выбрался на мелководье, встал по колено в отбегающей воде. Раскинул руки, с благодарностью судьбе глянул в безоблачное небо. Сердце колотилось отчаянно. Страха, однако, уже не было. Как-никак я оказался победителем… И море напоследок решило дать мне урок. Чтобы не зазнавался. Подкравшаяся сзади волна так шарахнула меня в спину, что я кубарем покатился по гальке, обдирая локти и колени.

Вода схлынула. Я увидел, что сижу в двух метрах от своих мятых «шмоток». Встал. Колени кровоточили. Наплевать. Главное. что жив…