Ржавчина от старых якорей

Полюбовавшись звездой, стали думать, как закрепить кусочки мозаики на железе. Попробовали сырой глиной, но она высыхала и отваливалась.

– Нужен вар, – сообразил Алька.

Мы отправились через мост на левый, низкий берег Туры, в район, который называется «Зарека». Там во дворах, а то и прямо у воды лежало немало дощатых лодок местных жителей. Щели в лодках обычно заливали черным липучим варом.

Побродив по песку и среди штабелей сырых сосновых бревен, мы нашли подходящую перевернутую лодку. Начали ползать по днищу на четвереньках и отдирать ленты засохшего вара. Но очень скоро кто-то бдительный (с перепугу мы не поняли кто) заорал на нас, пришлось уносить ноги.

Но в конце концов нам повезло. В одном дворе мы увидели щетинистого седого дядьку, который конопатил новую лодку и заливал конопатку разогретым на керосинке варом. Подкатились к нему с вежливой просьбой. Дядька оказался хороший. Предложил отлить для нас порцию вара в консервную банку. Но мы предпочли взять «сухим пайком». Завернули в лопух несколько твердых, похожих на каменный уголь комков. Вежливо сказали «большое спасибо» и двинулись дугой, далеко обходя место, где едва не были пойманы при пиратских действиях.

Через мост шли не торопясь. Доски настила были горячими от солнца. Сквозь щели далеко внизу была видна желтоватая вода. Старый деревянный мост поскрипывал всеми сваями и балками, когда по нему шли груженые «ЗИСы» и полуторки. Казалось, он может рассыпаться в любой миг, но мы верили, что это случится потом, когда нас тут не будет.

…Мост и в самом деле рассыпался, но гораздо позже, в семидесятых годах. Развалился он сам по себе, будучи почти пустым. По словам очевидцев, по нему в тот момент проезжал только одинокий мотоциклист. Говорят, он уцелел…

С моста открывался вид на зеленые откосы правого берега и на соборы старинного монастыря. Эта картина вдруг сделала поворот в моих мыслях о карте.

– Алька! А если на выставке скажут: «Почему у вас Черное море? Вы что, плавали по нему?» Давай лучше сделаем карту нашего города!

– Чокнулся, да? Сколько улиц надо выкладывать! Запутаемся на фиг!

– А мы не нынешний город сделаем, а тот, когда его только начали! Выложим Туру, лог и крепость с башнями и стенами. Из коричневых осколков получится во как!

– А кораблик тогда зачем? По Туре корабли на плавали.

– Еще как плавали! Купцы всякие. Аж до самого Ледовитого океана и даже в Англию. Мне дядя Боря рассказывал!

Мой дядюшка и правда не раз просвещал меня на предмет тюменского прошлого.

Алька, однако, не поверил. Сказал, что мне напекло голову.

– Тебе самому напекло… ниже спины… А почему тогда на старом гербе Тюмени корабль?

– Это тебе тоже твой дядя сказал?

– Я сам видел! В музее!

Алька, видать, в музее не бывал. А я был не раз – и с мамой, и один. Особенно мне нравился там громадный скелет мамонта. Но сейчас о скелете говорить было не к месту.

– Там такой железный щит, а на нем корабль! И написано, что герб Тюмени!

– Врешь!

– На что спорим?

– На что хочешь!

– Если есть корабль, отдашь свой ножик со штопором!

– А если нету, отдашь свой наган!

– Сказал тоже! Твой ножик против нагана – сопля на палочке!

– Значит, забоялся?

– Ладно, айда! – Я же знал, что выиграю.

Музей был недалеко от моста, на горке. Белое двухэтажное здание с высоким крыльцом и колоннами (бывшая городская дума). На фронтоне – черный циферблат курантов (которые в те годы не шли). Над курантами – деревянная, весьма затейливой архитектуры пожарная вышка. Над ее балконом блестела медная каска дежурного.

Мы спрятали вар в траве газона и поднялись по ступеням. Полутемный вестибюль встретил нас ласковой (просто спасительной!) прохладой. Менее ласковой оказалась седая сухопарая контролерша:

– И куда это вы собрались, такие красавчики?

Мы и правда были «красавчики». В обвисших сатиновых трусах, замызганных майках, с черными после лазанья по лодке коленями и семенами сорняков в отросших челках.

– Мы… посмотреть… – робко сообщил я. – Разве нельзя?

– Вот как. Для «посмотреть» надо брать билеты…

Мы переглянулись. У нас в карманах, конечно, не было ни копейки. Да и карманов-то не было.

– Но говорили же по радио, что для школьников в каникулы бесплатно! – брякнул я наобум, с нахальством отчаянья. И оказалось, что попал почти в точку.

– Бесплатно, это если экскурсия.

– А мы экскурсия! – заявил Алька, снимая с майки и пряча в кулаке репейный шарик. – Мы… для школьного задания.

– Оно и видно, что экскурсия, – вздохнула билетерша. – Судя по всему, до музея побывали в шахте… Ладно, идите уж. И чтобы руками ничего ни-ни…

Мы клятвенно пообещали, что ни единым мизинчиком… И конечно потрогали и пушку времен Ермака, и кольчуги, и широкий кривой бердыш на черном древке, и длинное кремневое ружье семнадцатого века. Благо, что никого кругом не было. Пусто, гулко, прохладно.