С Антарктидой — только на "Вы": Записки летчика Полярной авиации

Весь день 16 мая провел в институте, обсуждал с руководством 29-й САЭ план работ. Он был настолько обширен, что мне сразу стало ясно — его бесперебойное выполнение практически невозможно. Слишком много людей вовлекалось на этот раз в научные исследования, слишком широк был диапазон работ и выполнить их предстояло в районах, удаленных друг от друга на тысячи и тысячи километров. Я не стал особо спорить с «наукой», поскольку понял, что составить реальный план невозможно, и решил, что на месте разберемся, куда, когда и с кем лететь. Главное было разбить отряд на работоспособные группы, которые могли бы действовать автономно. А для этого нужна хорошая летная и наземная подготовка личного состава отряда, времени на которую почти не осталось.

На следующий день уехал в порт встречать «Профессора Зубова». На этом судне возвращалась из 28-й САЭ группа авиаторов, часть из которых я хотел пригласить снова пойти в Антарктиду. Встретились. Настроение в отряде мне не понравилось — он разбился на мелкие группировки, в разговорах постоянно возникали какие-то недомолвки, и я понял, что за ними кроются нарушения, информацией о которых со мной предпочли не делиться. «Ну и черт с ними, — подумал я. — У меня своих забот хватает, а с теми проблемами, что возникали в экспедиции, пусть разбирается Голованов, жаль только, что в нормальном деле почему-то пришли к расколу, а в нарушениях — все заодно. Придется ломать этот настрой у тех, кто пойдет с нами...»

22 июня меня пригласили на заседание Коллегии Госкомгидромета СССР. Встретились с его председателем Ю. А. Израэлем как добрые друзья. Сколько же в этом человеке душевной щедрости и тепла! Вспомнил нашу работу в Антарктиде. Видимо, наши мотания с ним над ледяной пустыней на Ил-14 не прошли для него даром — Израэль очень жестко поставил вопрос о состоянии авиатехники, на которой нам приходится летать. А причин для тревоги больше, чем нужно: ресурса Ил-18Д хватит максимум на пять лет и заменить его нечем. С Ил-14 положение еще хуже — они уже «долетывают» все, что им положено, и вскоре будут работать на «продленном ресурсе». Это означает, что расчетные возможности машин практически исчерпаны, и теперь ОКБ им. С. В. Ильюшина на свой страх и риск будет продлевать ресурс своим изделиям, но лишь после того, как они пройдут капитальный ремонт на заводах, что неизбежно утяжелит эти машины. Это приведет к тому, что их весовые характеристики ухудшатся, мы сможем брать на борт меньше груза. А ведь еще в 70-х годах Марк Иванович Шевелев в самых «высоких кабинетах» бил тревогу: для Арктики и Антарктиды нужен новый самолет, превосходящий по своим возможностям Ил-14! Не услышали... Или не захотели услышать?! Ведь не дали же нам сформировать отдельный Антарктический авиаотряд?!

Заседание коллегии закончилось, было принято немало хороших решений, но все они — на перспективу, для их реализации потребуются годы и годы, а нам до отхода в Антарктиду в 29-ю САЭ осталось 100- 120 дней.

Лето бушует. Июль. А я не могу уснуть — два часа выяснял отношения с руководством, которое здорово потрепало мне нервы. Мои начальники никак не могут понять, почему я в разгар подготовки отряда рвусь в отпуск. Приходится каждому объяснять: если я не побываю в нем, то меня не допустят к прохождению врачебно-летной экспертной комиссии (ВЛЭК). А если я ее не пройду, никто не пустит меня в Антарктиду и отряд останется без командира, заложившего основы подготовки к предстоящей 29-й САЭ. В конце концов заявление об уходе на отдых подписано, и 20 июля я начал оформлять путевки себе и жене на курорт в Болгарию. Дело это движется медленно — меня постоянно вызывают в отряд, в УГАЦ, в министерство.

5 сентября получил справку из ВЛЭК о годности к летной работе в составе авиаотряда 29-й САЭ, сдал ее в УГАЦ, и словно камень свалился с плеч — теперь концы обрезаны, все сомнения остались позади и можно, не оглядываясь на разные комиссии, сосредоточиться на подготовке к вылету в Антарктиду первой группы, назначенному на 11 октября. А ее, эту подготовку, приходится форсировать, сжимая до предела программу и оставляя в ней лишь самые необходимые «дисциплины». К счастью, в учебно-тренировочном отряде номер 22 собрались прекрасные преподаватели — по метеорологии К. Н. Башмакова, аэродинамике — Е. А. Щербаков и В. Я. Пергаменщик, самолетовождению — А. Г. Авдеев и Л. П. Семененко, по двигателям — Н. А. Измайлов, устройству планера — И. В. Ершов и Я. П. Вайсберг, по изучению руководящих документов — Л. С. Чернов, спецоборудования — М. М. Склярский, радиооборудования — В. А. Аверкиев и В. Т. Котляров. По специальным дисциплинам занятия пришлось проводить мне. Неоценимую помощь оказал нам врач П. Ф. Смирнов, который дал необходимые знания по предупреждению заболеваний на различных этапах деятельности отряда и по оказанию первой медицинской помощи в экстремальных условиях. Смирнов раньше служил врачом на подводной лодке.