С чистого листа

— Вы забываетесь, сеньор Сантос. Вы всего лишь гость в этом доме. Помните о своем месте. — Она старалась говорить так сдержанно, как только могла, но это давалось ей с большим трудом. — Возможно, в Испании совсем другие традиции, но если вы воображаете, что поцелуй на террасе может трансформировать наши отношения в брачные, то позвольте вам заметить: вы живете в каменном веке. Уверяю, вы не можете заставить меня выйти за вас замуж. И не вздумайте шантажировать деда только потому, что я упала в ваши объятия, как… как последняя… идиотка.

Сила ее гнева не уступала ярости Энрике. Вот что значит потерять контроль и поддаться чарам незнакомого мужчины. Он сразу же загорелся идеей заполучить богатую женушку.

Острая боль пронзила ее при мысли, что для него значил их поцелуй. Он не имел никакого отношения к ней лично. Этот мужчина всего лишь решил через нее завладеть огромными деньгами Авельяноса, ошибочно полагая, что она его законная наследница! Он так и называл ее — наследница Авельяноса!

Истерический смешок вырвался из груди Филиппы, когда она представила, как бы отреагировал Диего Авельянос на «искреннее» намерение молодого человека спасти поруганную им честь невинной девушки, мать которой старик называл уличной девкой.

— Шантаж? — Энрике задохнулся от гнева, невольно вспомнив подлую историю женитьбы самого Диего. — Как ты смеешь обвинять меня в такой мерзости?!

Филиппа без страха посмотрела на него.

— А как прикажешь понимать все это? Дорогой Энрике Сантос, мой дед рассмеется тебе в лицо, когда услышит о твоих бреднях.

Насмешка в ее голосе возмутила его еще больше.

— Ошибаешься, — ледяным голосом ответил он. — Это была именно его идея.

Филиппа замерла на месте.

— Ты хочешь сказать, — ее голос задрожал, — что мой дед принимает участие в этой истории?

Внутри у нее оборвалась какая-то струна.

— Мой дед хочет, чтобы я вышла за тебя замуж?!

Час от часу не легче! Она что, не знала ни о чем? Неужели старик не сказал ей о своих планах? Еще одна его «милая» шутка, угрюмо подумал Энрике.

— Я правильно понимаю, — продолжила Филиппа, — дед хочет, чтобы я вышла за тебя замуж?

— Взамен я приму на себя его империю, а он уйдет на покой. Это произойдет сразу после нашей свадьбы. Между нами уже все согласовано, — подтвердил Энрике.

Ему больше не хотелось щадить ее чувства, уж больно оскорбительна была ее реакция на их обручение.

— Как удобно, — безжизненным голосом откликнулась Филиппа.

— А почему бы и нет? — согласился Энрике с легкой иронией в голосе.

Филиппе показалось, что все, что происходит вокруг, не имеет к ней никакого отношения, потому что этого просто не может быть! Разве можно поверить в то, что она сейчас услышала! Словно тяжелые шаги рока раздались за ее спиной.

— Прости…

Она прошла мимо Энрике, сообщившего ей ужасную весть: родной дед, игнорировавший ее всю жизнь, теперь строит относительно нее планы. Да еще какие — планы о замужестве! А она-то подумала, что Энрике Сантос сумасшедший.

Пока она шла, гнев красной пеленой застилал ей глаза. Филиппа прошла через зал в мраморный холл и резким толчком распахнула дверь, ведущую в библиотеку, не видя ничего вокруг.

Дед поднял голову от бумаг, лежавших перед ним.

— Убирайся отсюда, — последовал его грубый приказ.

Проигнорировав его, она приблизилась к столу.

— Этот человек, — она кивнула на следовавшего за ней Энрике, — заявляет, что собирается жениться на мне! Я хочу, чтобы ты сейчас же сказал ему, что этому не бывать!

Лицо старика побагровело.

— Ты правильно поняла его слова. Иначе зачем бы я послал за тобой? А теперь уходи, ты мне мешаешь.

Земля ушла из-под ног Филиппы.

— Ты что, полностью выжил из ума? — трепещущим, но в то же время разъяренным голосом спросила она. — Неужели ты полагаешь, что я буду делать то, что ты захочешь? По какому праву ты распоряжаешься моей жизнью?

Диего Авельянос вскочил на ноги. Он был ненамного выше внучки, но значительно тяжелее ее, и внезапно показался ей очень грозным и страшным. Она почти была готова отступить под натиском угрожающего выражения его глаз, но гнев понес ее вперед.

— Надо быть сумасшедшим, чтобы так думать. Ты не можешь заставить меня! Ты ненормальный…

Ярость исказила отвратительное лицо Диего Авельяноса.

— Замолчи! — выпалил он. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Отправляйся в свою комнату. Я поговорю с тобой завтра!

— Что? — Она не верила своим ушам. — Ты думаешь, что можешь приказывать мне? Я не принадлежу к числу твоих лакеев!

— Да, но ты моя внучка и должна мне повиноваться!

Филиппа осталась стоять с открытым от изумления ртом.

— Чихать я хотела на твои приказы!

Энрике Сантос стоял за ее спиной, сощурив глаза. Он оказался невольным свидетелем того, что вряд ли кто-то когда-нибудь видел: нашлась гордячка, осмелившаяся противостоять воле несокрушимого жестокого главы империи Авельяноса.

По тяжелому выражению глаз взбешенного деда Филиппа поняла, что никто никогда не осмеливался разговаривать с ним таким образом.

— Или ты покинешь кабинет, или я заставлю тебя сделать это! Ты поняла?!