С двумя сразу

На столе лежали большая тетрадь в твердом переплете и нескольких листов бумаги. Но у Семена возникло впечатление, будто следователь смотрел на него из-за вороха личных дел. На него навалилась груда проблем, которые требовали срочного, немедленного решения. Он мог бы разобраться с ними уже сегодня, если бы не это вот внезапное вторжение. Поэтому служитель закона и глядел на Семена как на досадную помеху.

— Есть такое понятие, как тайна следствия, — устало и раздраженно сказал он. — Я не собираюсь вам ничего говорить.

— Есть такое понятие, как работа по уголовному делу, которую вы не ведете. Пострадала моя девушка, а вы собираетесь спустить все на тормозах.

— Следствие продолжается. Это все, что я могу вам сообщить. — Сохатов показал взглядом на дверь.

— Тогда скажите мне, где находится подозреваемая Карачарова.

— Ее здесь нет.

— Очень смешно. Карачарова вышла замуж, уехала из города, а вам и дела нет.

— У нее подписка о невыезде.

— Вот и я о том же.

— Чего вы от меня хотите?

— Мне нужно знать, кто выплеснул кислоту в лицо Яне Берниковой.

— Слабый раствор серной кислоты, — уточнил Сохатов.

— Раствор-то, может, и слабый, а дело уголовное. Оно у вас заглохло.

— Это ваши предположения.

Семен достал из кармана свою визитку, положил на стол.

— Ну, юрист, — глянув на нее, пробурчал следователь. — Ну, банк…

Рядом с одной визиткой Семен положил вторую.

— Это карточка моего отца. Ну, правительство Москвы, ну, заместитель начальника управления.

— Но я не могу открыть обстоятельства дела. — Сохатов смотрел на вторую визитку так, как будто хотел ее съесть.

Нет визитки, нет и угрозы. Если бы так оно и было.

— А если поступит официальный запрос? Тогда вам придется дать ответ. Через вашего начальника. Там, мол, и так, некий обычный, ничем не примечательный гражданин заплатил энную сумму обычных, ничем не примечательных денег, чтобы закрыть обычное, ничем не примечательное дело…

— А если я назову имя подозреваемого? — тихо, через силу выдавил из себя Сохатов.

Семен едва удержался от хамства. Все-таки не подвела его интуиция, был человечек, стремящийся спустить дело на тормозах.

Пешком на четвертый этаж, да еще на трезвую голову — дело нужное, полезное для здоровья. Но иногда опасное. Лестница тянется вверх в отрыве от межквартирных и лифтовых площадок. Люди здесь — явление довольно-таки редкое. Мало ли кто может попасться навстречу.

Но Александр Александрович Городилов был мужчина смелый. Он шел и ничего не боялся. Может, потому и не отреагировал на Семена, не успел закрыться рукой или хотя бы повернуть голову, когда тот выплеснул ему в лицо воду из стакана.

Городилов дернулся, шарахнулся назад, едва не свалился со ступенек. Видимо, он по старой памяти решил, что его умыли кислотой.

Его замешательство длилось секунду, от силы две. Он пришел в себя и бросился на Семена. Мужчина с виду крепкий, высокий, плотный. Со спортом он, судя по фигуре, дружил не только у экрана телевизора во время хоккейных и футбольных матчей. Хорошо поставленный удар говорил о том, что этот тип больше контактировал с боксерской грушей, чем с пивной кружкой. Но ему явно не хватало общения со спарринг-партнером.

Семен и сам давненько не боксировал вживую, но все же ушел от удара и нанес ответный. Он не успел размахнуться и вложить в атаку всю свою силу, но попал точно в подбородок.

Городилов легко выдержал удар и даже не поплыл. Семен понял это и заставил себя взорваться. Он не позволил противнику ответить, снова спустил с привязи кулак, бил, заставляя Городилова раскрываться. Чем слабей становилась его защита, тем сильнее напирал Семен. В конце концов он опрокинул противника на пол, уложил на живот и заломил руку за спину.

— Ну ты и придурок! — прохрипел Городилов.

— Нет, это ты тупой как пробка. Бороду нацепил, загримировался, а все равно засветился.

Не ошибся Семен в своем предположении. Городилов оставил свои пальчики в машине у Гоши. Следствие вышло на него по отпечаткам, но на этом все и закончилось. Не ясно, кто стоял за Городиловым, заплатил за то, чтобы дело замяли.

— Ничего не знаю!

— Я не следователь, протоколом тебя лечить не буду. Я тебе просто башку за Яну оторву!

— Сам без башки останешься!

— Тебе от этого легче не станет. Кто Яну заказал?

— Так баба твоя и заказала.

— Яна?

— Лена!

— Тебе не больно? — Семен надавил на руку Городилова, и тот едва не взвыл.

— Пусти, падла!

— Значит, не больно. — Семен усилил давление.

— Больно!

— Пока нет. Это еще только радость мазохиста. А вот сейчас будут настоящие слезы!

Семен знал, как выкрутить руку противника до предела, не сломав ее и даже не вывихнув. От болевого шока Городилов потерял сознание.

Семен достаточно быстро привел его в чувство и спросил:

— Ну и как тебе?

— Я не при делах! Мне сказали — я исполнил, — голосом, срывающимся на хныканье, сказал Городилов.

— Кто сказал?

— Не Лена…

— А кто?

— Подставили ее.

— Зачем?