С. Х. В. А. Т. К. А.

Насколько знал Тимур, их бригада состояла из четверых. Барыга крутился в барах и в «Хоботе кровососа», подыскивал клиентов и передавал Каплану, который вел их через Периметр — всегда в те дни, когда на местном КПП дежурила прикормленная смена. Ну а Лохматый встречал их. Он за Периметр никогда не совался, так как не любил большую землю. Вместе с Воякой, которая либо хозяйничала в лагере бригады, либо помогала Лохматому, доводил клиента до ближайшей точки, куда тот сам желал: к схрону Сидоровича, к «Сундуку» или в один из небольших сталкерских лагерей на болотах. С одного человека бригада брала от семисот до полутора тысяч долларов, это зависело от всяких обстоятельств. Насколько Тимур знал, они никогда никого не обманывали, заботясь о своей репутации, всегда доставляли клиента в целости и сохранности… Что же произошло?

Лохматый, встопорщив бороду, поднял берданку с укороченным стволом. Тимур ударил Вояку под дых, развернув спиной к себе, схватив за горло, наставил пистолет на Лохматого. Ствол берданки смотрел точно в висок стоящего между ними Растафарыча.

Сталкеры замерли.

— Я против насилия, — сообщил волосатый. Вояка разжала пальцы, её ботинки свалились в траву.

Автомат она держала в опущенной руке стволом вниз, и Тимур посоветовал:

— Вторую ручку тоже разожми, не стесняйся.

АК упал вслед за ботинками. Лохматый оглаживал бороду, глаза бегали под мохнатыми бровями. Выстрелы со стороны канавы всё ещё звучали — нечасто, но регулярно.

— Шульга… — начала Вояка, но Тимур перебил:

— Ладно, хватит. Давайте жить дружно. Чем бы вы там ни занимались, мы вашему промыслу не мешаем.

Лохматый спросил у Вояки:

— Эти откуда взялись?

— Да из машины они! — хрипло ответила девушка. — Навстречу вот чесали…

Бородатый сталкер поразмыслил и обратился к Растафарычу:

— Что в машине?

Водитель обеими руками держался за воротник рубахи и часто сглатывал. По лбу из-под дредов медленно стекала капля пота.

— Что везешь, спрашиваю?

— Приборы да ящики для образцов, — пробормотал Растафарыч. — Имей в виду, мэн, я против…

— Каких ещё образцов?

— Образцов аномальной флоры и фауны.

— А снаряга? — выдохнула Вояка, подавшись вперёд, и Тимур покрепче сжал её шею. — Припасы? Стволы?!

— Гёрла, не вожу я никаких стволов! Нет их в моем каре и никогда не бывало!

— Какой ещё каре? — переспросила Вояка растерянно. Дочка сталкера, она не отличалась особой образованностью и знанием иностранных языков.

Лохматый тяжело уставился на Тимура. Вздохнув, тот стал пояснять:

— Я его подрядил провезти меня в Зону. За четыреста евро. В машине никаких стволов, ничего такого, только пара приборов и всякие ящики.

— Четыреста, значит. — Лохматый, скривив губы, плюнул в траву под ноги Растафарыча.

— Наш промысел себе забрал! — поддакнула Вояка. — Гад волосатый, из-за тебя мы…

— А, так это НИИЧАЗ ваш бизнес порушил? — догадался наконец Тимур. — Институт в этой части Зоны всё под себя подмял, да?

— Да! — Вояка дёрнулась, но Тимур держал крепко. — НИИЧАЗу, блин, не выгодно, чтоб свободные сталкеры в этом районе шлялись… А этот гад патлатый теперь сам людей в Зону провозит, да ещё всего за четыреста!

Выстрелы у канавы звучали совсем редко, но не смолкали. Лохматый напряженно думал, разглядывая Растафарыча с Тимуром, а Вояка разорялась:

— От послала Зона работку! А чё ещё делать, а, Шульга? Теперь мы народные мстители — грабим машины НИИЧАЗа да на базы их нападаем, на экспедиции… У них уже две базы в этом районе. А мы как Робины, мать их, Гуды…

— Кто машину защищает? — перебил Лохматый, и Вояка сразу замолкла. — У канавы Барыга с Капланом. Вы двое — здесь, а кто там?

— Да, кто машину защищает? — спросила Вояка. — Кто там в наших пацанов палит?

— Владлен и Гнедиш, — ответил Растафарыч. — Охранники институтские.

— А, ну это фигня, — решила Вояка.

Тимур добавил:

— И ещё Филин с Жердем и Огоньком.

Вояка вздрогнула, переглянулась с Лохматым.

— Ты чё врёшь? — подозрительно спросил тот, вжимая ствол в висок Растафарыча, который от страха уже вспотел весь до кончиков дредов. — Что Филин со своими в автобусе институтском делать будет?

Продолжая сжимать шею Вояки и не опуская нацеленного в грудь Лохматого пистолета, Тимур пожал плечами:

— Не знаю. Меня здесь давно не было, это тебе лучше знать, как они в тот автобус попали.

— Погоди, Лохматенький! — закричала вдруг Вояка. — А ведь слыхала я… краем уха в «Берлоге» слыхала, что Филин теперь вроде под НИИЧАЗом ходит!

— Угу, — протянул Лохматый и снова задумался. Потом тряхнул головой, удерживая берданку одной рукой, другую запустил в бороду, выудил из неё какую-то щепку, оглядел, сунул в зубы и принялся жевать, как спичку. — Так, надо отзывать парней. С Филином связываться не резон. — Он опустил берданку. — Шульга, ствол к земле. Мы уходим.

Когда дульный срез перестал вжиматься в висок, Растафарыч, пошатнувшись, снова схватился за воротник и попятился, путаясь ногами в высокой траве.

— Шульга, отпусти ты меня уже! — взмолилась Вояка. — Чё пристроился сзади, как голубок? Нам валить пора, там же Филин, не слыхал, что тебе сказано?