С корабля на бал

Впрочем, генерал Суров быстро оставил литературные реминисценции и стал суров. Ну вот, обычный громовский каламбур.

— Петербургское дело об убийстве Демидова ведет Коннов. Он созвонился со мной и сказал, что летит в Тарасов. Звонил прямо с борта лайнера.

— Коннов? Валера? В Тарасов? Что он тут делать собирается?

— По всей видимости, нащупал экс-коллега, что концы питерского дела к вам ведут в область. Значит, точно координаты известны? Когда заканчивать думаешь?

— В ближайшие сутки, если подтвердится информация, — уверенно ответила я. — А что Коннов летит — так это хорошо. Всего наилучшего… Гром.

* * *

Утро выдалось таким же напряженным, как и ночь: пришлось пережить нашествие оперативников, которые, впрочем, стесняли меня недолго. Их присутствие в моем доме было нежелательным, потому что в нем находился Паша Иванов. А вот его-то они и искали.

Я вышла из дома посмотреть на трупы людей, устроивших этой ночью огненный переполох прямо напротив моего дома. Самому старшему из них было двадцать четыре — двадцать пять лет. И — я знала его.

Это был Юра-красавчик, оказавшийся не только телохранителем, но и сожителем покойного Гроссмана. Странно, что я не узнала его ночью. Впрочем, при лунном свете, в перестрелке… нет, о чем это я: вовсе не странно, что я его не узнала.

Второго, молодого парня с простреленной навылет шеей, я не знала. Но я совершенно определенно знала другое: это я уложила его. Потому что Юра умер за рулем машины, на которой пытался ускользнуть.

А третий умер еще до того момента, как я вступила в перестрелку. Его убил Паша. Жора. Да, кажется, этого третьего зовут Жора.

Он был не старше Паши Иванова. Пули угодили ему в грудь, и, судя по дикой муке, перекосившей его нежное, совсем еще детское лицо, умер он не сразу.

Да, это его крик сорвал меня с места, из теплой безопасной комнаты.

— До чего дошли, суки, — хмуро сказал кто — то из ментов, — детей уже тащат в свои грязные бандитские рамсы. У кого же рука-то на него поднялась?

Я могла ответить на его вопрос: точно такой же малолетка, как и этот, мертвый. Конечно, ничего не сказала, но разве от этого легче?

Нет, надо с этим кончать!

После того как я дала очередные показания — бог весть какие по счету за последние трое суток! — я поехала в администрацию, оставив Пашу на попечение Василия.

Здесь я села за служебный компьютер и быстро скачала информацию о бывшей турбазе «Рассвет», ныне одноименном частном детском доме.

Информация оказалась исчерпывающей и весьма обыденной. Сложно было не поверить соблазнительной мысли о том, что события вчерашнего вечера, ночи и раннего утра — просто особо изощренный и затянувшийся кошмар, что не было никаких малолетних преступников, жутких рассказов о школе убийц.

Итак, информация по «Рассвету» из базы данных ФСБ.

Детский дом «Рассвет». Адрес: Тарасовская область, Багаевский район, Ясеневое ущелье. Директор: Астров Леонид Георгиевич. Телефон, факс, e-mail. Далее вскрывались истоки такого благосостояния, как наличие у детского дома факса, электронной почты и так далее. А именно — указывался прямой спонсор детдома «Рассвет»: «Гросс-банк» и фирма «Адамант». Выходило, что Гроссман сам, при участии своего родственника Свирского, воспитал своего убийцу.

Весь этот клубок противоречий можно было распутать только там, на месте.

В Ясеневом ущелье.

* * *

Конечно, я поехала туда без привлечения людей из силовых структур. Можно было взять с собой ОМОН, но каково было бы, вторгнись люди в масках и в камуфляжной форме на территорию детского дома, где, вне всякого сомнения, нас встретили бы расширенные глаза детишек и праведный гнев директора — этого самого Астрова Л.Г. Что это за Астров такой? По крайней мере, ни в картотеке Тарасовской СБ, ни в Центральной базе данных нашего спецотдела, к которому я имела прямой доступ, на него ничего компрометирующего не было.

Кандидат биологических наук, обладатель трех патентов на изобретения: два — за новые сорта каких-то декоративных растений, третье — за массажер спины особой конструкции.

В Ясеневое я поехала не на «Ягуаре» — не надо привлекать излишнего внимания сельских жителей и дачников. Я взяла второй имеющийся в моем распоряжении автомобиль. «Девятку».

Для того чтобы сменить машину, а также переодеться, мне пришлось заехать домой, где я и наткнулась еще на одну проблему. Паша.

…Паша упорно хотел ехать со мной. Никакие аргументы не могли убедить его в том, что этого делать не стоит.

Паша отказывался понимать. Он заявил, что без него у меня ничего не выйдет, потому что только он знает все тропы, все входы и выходы. Я даже не стала указывать ему на противоречия в его доводах: еще вчера он просил хоть как-то помочь ему, а сегодня настаивал на том, что без его помощи ничего у нас с Василием не выйдет.

— Я все равно сбегу отсюда, если не возьмешь, — наконец заявил Павел. — Мне терять нечего.

В устах десятилетнего мальчика мрачная фраза «мне терять нечего» звучит особенно сильно.

Этот Пашин аргумент решил спор в его пользу.