С малых высот

— Рановато еще, товарищ подполковник. Вы же сами только что говорили, что нам надо серьезности набраться.

— Верно, говорил. А ты уж и обиделся? — рассмеялся Сувид. — Ну что ж, ладно, набирайся серьезности.

И он похлопал меня по плечу.

Когда я пришел в столовую, ребята уже с аппетитом завтракали. Неунывающий Скочеляс рассказывал им очередную небылицу. То и дело слышались взрывы смеха.

Раньше наш полк обычно останавливался в деревнях. Теперь мы разместились в лесу, в шалашах, построенных из веток. Большие дубы служили хорошей маскировкой и для людей, и для самолетов.

Пока мы блаженствовали в своих зеленых жилищах, войска Брянского и Западного фронтов, несмотря на упорное сопротивление противника, продолжали наступать. Двадцать второго июля они освободили Волхов. Впереди был Орел, за ним — Брянск!

На Курской дуге советские войска тоже перешли в контрнаступление и гнали фашистов в три шеи. Мы искренне радовались этим успехам, но вид отбитой у врага родной земли нередко повергал нас в глубокое уныние. От Волхова до Орла и далее горели тысячи деревень. Даже в воздухе, на высоте полторы тысячи метров, чувствовался удушающий запах гари. Сколько людей лишилось крова!

Второго августа мы, как всегда, собрались перед вылетом на командном пункте. Разведка сообщила, что в районе Бакланово, в оврагах южнее речушки Неполодь, скопилось много пехоты, артиллерии и танков противника. Командир полка приказал, действуя эшелонирование одиночными экипажами, уничтожить живую силу и технику врага.

Изучив цели, мы проложили на карте маршруты и поднялись в воздух. Впереди шел командир эскадрильи Вандалковский, вторым — Крайков, третьим я. За нами летели остальные. Теплый августовский дождик ухудшал видимость.

В район Бакланово пришли на высоте две тысячи метров. Вандалковский сделал первый заход и сбросил две светящиеся бомбы. Идущий за ним Крайков метким ударом термиток поджег несколько автомашин и танков. Эти яркие «костры» помогли и нам точно выйти на цель. С восточной окраины деревни открыла огонь вражеская зенитная батарея, в небо взметнулся луч прожектора и потянулись пунктирные линии трассирующих пуль и снарядов. Некоторые огненные шарики проносились рядом с самолетом.

Я убрал газ, прекратил противозенитный маневр и перевел машину в планирование. Несмотря на обстрел, Солдатов прицеливался спокойно. Мы с ним оказались в положении китайской актрисы, в которую бросали ножи.

— Чуть левее, — послышался голос штурмана. — Хорошо, так держать.

Самолет заметно подпрыгнул: полетели вниз две термитные и одна фугасная бомбы.

— Гады, царапнули! — вскрикнул Солдатов.

— Куда?

— В ногу.

— Крепись!

Хорошо, что штурман отделался легким ранением. Осколок рассек ему сапог и задел лишь мякоть икры. По возвращении на аэродром Солдатову забинтовали ногу, выдали новые сапоги. Чувствовал он себя нормально и продолжал летать.

Пятого августа был взят Орел. Много людей погибло при освобождении этого города. Наш полк тоже потерял два экипажа.

В сводке Совинформбюро говорилось:

«В результате упорных наступательных боев войска Брянского фронта, при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов, разгромили отборные части немецкой армии, сосредоточенные германским командованием в районе Орла, ликвидировали орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орел, в течение почти двух лет находившийся в руках немецких оккупантов».

Москва салютовала освободителям Орла орудийными залпами. Это был первый салют за время войны. В нем прозвучала и боевая слава нашего полка.

После полкового митинга мы стали наносить на карту новую линию фронта теперь она проходила западнее Орла. Скочеляс не выдержал и обратился к командиру полка с просьбой разрешить ему побывать в родном городе.

— Вы же знаете, что у меня там остались родители. Шевригин хорошо понимал душевное состояние Скочеляса.

— Дня через три полетишь, — объявил он.

Советские войска продолжали гнать фашистов на запад. Линия фронта отдалилась от нашего аэродрома более чем на двести километров. Нам приказали перебраться на взлетно-посадочную площадку, расположенную около деревни Ломна. Чтобы быстрее перебазироваться и не попасть под огонь вражеских истребителей, решили лететь звеньями, на бреющем.

Перелет не обошелся без казусов. Старший лейтенант Крайков и его штурман Маслаков, потеряв ориентировку, сели на аэродром, куда только что перебазировался другой полк нашей дивизии. Как ни в чем не бывало, летчик подрулил машину к старту и только тут, увидев незнакомые лица, понял, что заблудился. Не говоря ни слова, он немедленно взлетел, восстановил ориентировку и взял курс на Ломну.