С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      Это лучший выход из ситуации. Да! Так вернее всего. Вот только почему болит под ребрами, этот кусок гнилого остатка, некогда именуемого "сердце". Почему там болит? Почему не могу выпустить из рук телефон, все еще жду, что он позвонит, обматерит, наорет, но только бы не отдалялся.

      Это почти сладкая пытка, знать, что он где-то там, на другом конце города, сидит и улыбается, напрочь забыв о моем существовании…

От автора

      Вик сидел на окне и бездумно смотрел в беззвездное небо. Ему самому хотелось стать одной из тех звезд, которые светят с высока своим холодным сиянием и не знают ни о каких чувствах и переживаниях. Стоит лишь вспомнить холодные серые глаза, проедающие душу насквозь, тоска и отчаяние сплетаются воедино и давят, давят, давят… На психику, на нервы, которые уже и так трещат и грозят лопнуть, превратившись в сумасшествие.

      Хочется бежать, лететь, просто исчезнуть из этого города, где тебя связывают горькие воспоминания, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть. И сердце щемит от тоски, и слезы градом, как это постыдно для парня, но остановить их нет сил.

      Вик долго думал, все те три дня, проведенные в забытьи, отдаленном от реальности, и пришел к одному единственно правильному выходу. Нужно рвать по живому, так, чтобы больно, чтобы мерзко и нестерпимо. Раз и навсегда. Переболит, перетерпится, нужно просто уехать и забыть о Его существовании.

      Вик принял решение и, встав с подоконника, направился к отцу сообщить о своем выборе, перевестись в Лондон на обучение. Отец давно предлагал, там и учителя, и образование, все на высшем уровне. Что ж, это лучшее решение.

      Уже выходя за дверь, он услышал гудок пришедшего сообщения. Что-то болезненно сдавило в груди. Он же принял решение, все решил, обдумал, но сейчас не мог переступить порог, словно чувствуя что-то необъяснимое, его непреодолимо тянуло к телефону.

      С трудом оторвав руку от ручки двери, сделал шаг назад, впрочем, как и всегда. Дверь с хлопком закрывается, быстрые шаги, бездумный взгляд на экран и воздух прочь из легких, и сердце скакнуло в горло, а на губах обреченная улыбка. Это как проклятье…

      Приславший сообщение был записан как «Пиздец!», а больше Глеба никак и не назовешь. Пальцы нервно подрагивали, не решаясь открыть сообщение, кто знает, что там написано? Может он уезжает и прощается, может, просит прощения, а может это сообщение о его смерти? От каждого из предположений бросало в дрожь, хотелось плакать, забиться под одеяло и накинуть на голову подушку, лишь бы не видеть всего этого. Очередной лжи и обмана. Но открыв сообщение, Вик замер, затих, перестал дышать и плавно сполз по стене, перестав чувствовать в своих ногах хоть какую-то опору. Подтянул к себе колени, уткнулся в них лбом и вот сейчас, в этот момент, позволил себе выпустить наружу все, что чувствует. Он плакал, плакал как маленький ребенок, громко, яростно, искренне, выпуская наружу все те горькие чувства, скопившиеся в его груди. И не было ему стыдно ни за одну слезинку, потому что когда терпеть нет сил, душу рвет на клочки, даже мужчины имеют право плакать.

Всего пара слов, а сколько в них боли:

      «Я скучаю.»- и никто не знал в целом мире, чего стоило Глебу сделать первый шаг, признаться не только Виктору, но и самому себе, что он правда скучает, тоскует, сходит с ума. Но всех чувств было не передать словами. Глеб на том конце города все так же смотрел в ночное небо, зная, что ему не ответят, но хотя бы хотел верить, что Вик получит этот маленький клочок его невысказанных чувств и не простит, нет, просто примет.

      «Я ненавижу тебя» - простой ответ, спустя бесконечно долгих двадцать минут. Вик ненавидел его так яростно, что любил от этого еще сильнее.

      Глеб улыбнулся. Ему ответили, пускай так, но ответили. Сейчас он был почти счастлив, если бы эти слова так не резали по живому.

      «Я знаю, маленький, знаю.» - все, что выдало умирающее сердце.

      Вик задыхался в истерике, вчитываясь в каждое слово, запоминая, врезая в свое сознание, навсегда, навсегда…

      «Мне плохо» - нет больше сил, держать все в себе, нет желания сдерживаться, когда правда рвется наружу. Вик крепко сжимал в руках телефон, так сильно, словно от этого зависела его жизнь. В прочем, так оно и было.

      «Потерпи немного, скоро станет легче, забудется, у тебя все будет хорошо» - Глеб ненавидел себя за каждое слово, он хотел написать совсем другое, прокричать о своих чувствах, так не вовремя прорезавшихся в его сердце, но молчал, просто не умел по-другому.

      Вик не хотел терпеть, он хотел забыть, обо всем что было, о Нем, и так же сильно хотел помнить все до мелочей. Губы требовательные, так неожиданно настигающие его в совершенно абсурдных местах. Глаза, хоть и холодные, но всегда горящие протестом, желанием биться, за себя, за убеждения, за самого Вика. Черт, как же это все невыносимо.