С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      Его слова ранят в самое сердце, а я уже и забыл, что такое чувствовать и переживать. Находясь постоянно в плену наркотического или алкогольного опьянения, разучился чувствовать хоть что-то. А тут на тебе, подарок свыше, нет, скорее, из преисподней. Свалился на мою голову и перевернул жизнь с ног на голову. Это упрямое, вездесущее, неугомонное, язвительное существо, которое и человеком-то назвать сложно, но какое влияние оказывает на меня, как ломает все мои устои одним своим пронзительным взглядом. Ну нет, милый, я не дам тебе из-за такого дерьма, как я, сломать свою жизнь. Лучше я от тоски сдохну, чем ты пропадешь вместе со мной.

      - А зачем бороться? – выдавливаю из себя улыбку и безразлично смотрю в его глаза. – Вернешься к прежней жизни, друзья, подруги, и жизнь наладится. И мне перестанешь докучать… - ненавижу себя за каждое сказанное слово, за пустую интонацию, за блеск не родившихся слез в его глазах.

      - И тебя все устраивает? – голос сел, он почти спокоен, вот только это ложь все.

      - Более чем... - пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну, затушив окурок в пепельнице, сам удивляясь, как дрожат пальцы от перенапряжения.

      Хлопок входной двери сообщил мне сразу две вещи: он ушел и я - идиот.

  Часть 13

Вик

      - Я иду по городу словно чумачечий, потому что нет любви, понял я недавно… - бля, почему петь-то хочется?

      Иду, изрядно пошатываясь, в пальцах зажата полупустая бутылка коньяка, в зубах сигарета и вид у меня, наверное, не самый лицеприятный, потому что прохожие оборачиваются и с опаской смотрят мне в след.

      А что такого? Ну иду по ограждению моста, ну автобан внизу, машины мелькают, пару секунд свободного падения и все, чего бояться-то? Да не этого страшиться надо. В душе у меня обрыв, в который горой не свершившихся надежд рухнули все чувства, эмоции и вообще мироощущение в целом. Да и иди оно все нахуй! Я же, как там… смазливый, все мужики и телки мои. И иди оно все…

      Присаживаюсь на корточки и осторожно сажусь на парапет, лицом к тротуару и людям, спешащим по своим никчемным делам. Это так просто - наклониться назад, закрыть глаза и лететь… А еще вчера я летал наяву, с ним летал. А теперь все, долетался, блядь.

      Глубокая затяжка обжигает легкие, тут же запиваю ее коньяком, совершенно мерзким на вкус, и бездумно смотрю в серое небо. Тучи такие тяжелые, что кажется - вот-вот грохнутся на голову. Ветра нет, впервые за всю осень нет ветра, и даже это угнетает.

      В наушниках играет что-то из рока, дергаю ногой в такт ударным, так и продолжая разглядывать пасмурное небо. Дождя хочется, ливня, вот чтобы потоком воды с неба, чтобы смыть все, что на душе кипит. Или уже не кипит? Просто апатия, просто пусто и ничего кроме щемящей тоски и непонимания.

Воспоминания сами собой возвращаются во вчерашний день, туда, где состоялся этот бессмысленный разговор, поставивший все на свои места. Нет чувств, нет даже желания стараться сохранить хоть что-то, так зачем же дергаться?

      Помню, как на негнущихся ногах вышел из подъезда, сел в машину и выехал из двора. Помню, как приехал в парк, сколько я там пробыл? Час? Три? Не вспомню. Бездумно курил, глотая непрошеные слезы, побороть которые не было ни сил, ни возможности. Я ревел. Черт, а я думал, что забыл, как это делается. Как оказалось, нужен был всего лишь повод. Сколько я всего передумал, сколько взвесил, и пришел к выводу, что я долбоеб. Самый последний кретин, доверившийся такому эгоистичному уроду, как Глеб.

      Я пытался его возненавидеть, хотел поехать и набить ему морду, может даже придушить своими руками, но не смог. Просто не смог…

      Приехал домой и лег спать, а когда проснулся, почувствовал, что что-то во мне надломилось и не уверен, что смогу восстановить хоть что-то из оставшегося.

      Спрыгиваю на асфальт, ну прыжком это назвать трудно, скорее сползаю. Отбрасываю пустую бутылку в ближайшую урну, и не спеша бреду к дороге, где, очень надеюсь, смогу поймать такси, а то пешим точно не доберусь. Кто же так сильно трясет асфальт-то? Идти же невозможно.

      Несмотря на то, что в душе у меня кроме пустоты нет совершенно ничего, на лице расползлась глупая пьяная улыбка, глаза шальные, и весь мой внешний вид просто кричит, что мне насрать на весь белый свет. Да так и есть.

      С трудом ловлю такси, что оказывается проблематично. Молодой мужчина, около тридцати, смотрит на меня брезгливо и с недоверием. У-ти, какие мы чувствительные. Его удивленный взгляд застал меня врасплох. Я что это вслух сказал?

      Прежде чем плюхнуться на заднее сидение, отдаю ему бабки, больше чем следовало, и забравшись в теплый салон авто, называю адрес, устало прикрыв глаза.

      Перед глазами образ Глеба: недовольного, ворчливого, с зажатой в уголке губ сигаретой, со сложенными на груди руками, в футболке его мятой на два размера больше, чем положено, но взгляд... так он смотрел только на меня…

      Черт!

      Распахиваю глаза, не в силах видеть его как живого. Кажется, вот он, только протяни руку и схвати.

      Но его нет.

      У меня нет, и черт подери, это невыносимо больно.

      И выть хочется.

      Орать.

      Умолять вернуться, вернуть мне веру в него, в нас…