С нежностью цвета огня (СИ)

А Аллеон ещё не понимает, почему я не в восторге от второго мужа и намекает на третьего, то есть четвёртого уже, если Рраяра считать!

— Позвольте Вас проводить, леди, — вызывается Медиф.

Лен, похоже, сообщил им о планах, а я всё прослушала.

— Спасибо, Медиф, но не надо. Эшеру тоже нужно привести волосы в порядок, так что он за мной присмотрит, — отказываюсь, представив, как «весело» будет под конвоем излучающего ревность инкуба и серьёзного оборотня.

— Как пожелаете, — разочарованно склоняет он голову.

Проклятье… Почему всё так сложно?

— Вообще-то, — непринуждённо замечает сиир, — Медифу тоже не помешало бы пополнить гардероб. Вы ведь как раз собирались зайти в магазин.

Лен! Я тебя, конечно, люблю, но это уж наглость!

Справившись с возмущением и даже подавив желание одарить мужа взглядом, обещающим вечные муки, невозмутимо киваю:

— Можно пойти и втроём.

Но я тебе это припомню!

— Тогда поедем вместе. Я подвезу вас, куда скажешь, а когда закончите, встретимся в Совете.

— Угу.

Возражений от мужчин не последовало, и вскоре мы уже едем в карете. Молча и сумрачно, несмотря на чудесную солнечную погоду. Я была права: Медиф своим плохим настроением портит его всем вокруг. Единственный, кого это не задевает, — сидящий рядом со мной Эшер. Он с интересом рассматривает неспешно мелькающие за окном дома, читает вывески и приглядывается к прохожим.

Парикмахерскую выбираю проверенную — ту, в которой мы были с Вайол. Что приятно, весёлая оборотница-хозяйка, назвавшаяся тогда, кажется, ниссой Руиль, меня узнаёт и сходу поздравляет с «исключительно аппетитными» мужьями. После, не дав возразить и слова, бойкая женщина окидывает всех намётанным взглядом и, предвкушающе щёлкнув ножницами, утягивает в кресло первую жертву — кота.

Мы с Медифом присаживаемся на диванчик в углу. Убедившись, что Эшер поглощён активным обсуждением желаемого результата, решительно оборачиваюсь к инкубу.

— Госпожа снова мной недовольна? — опережает он.

Что самое жуткое, он не насмехается и не язвит, а вполне серьёзно огорчён фактом моего осуждения. Это выбивает из колеи и рушит все планы.

— «Дари», Медиф! — шепчу безнадёжно. — Мне будет приятно, если ты станешь обращаться ко мне по имени.

— Благодарю, — кивает, а сам по-прежнему ждёт подвоха.

— Ещё я хочу, чтобы мы были на «ты», — развиваю я мысль. — Ты ведь уже говорил мне «ты», и ничего страшного не случилось.

— Я вёл себя непозволительно грубо и сожалею об этом.

Как, Бездна их поглоти, разговаривать с этими талассцами?! Пара дней такого «общения» — и помощь мозгоправа потребуется не только ему, но и мне!

Глубоко вздохнув, очень спокойно уточняю:

— То есть, обращаться на «ты» — это оскорбление?

— К Матери дома следует обращаться почтительно, — тут же выдаёт Медиф хорошо заученную истину.

О, Создатель! «Мать дома Дарисса»! Если я сейчас рассмеюсь, он ведь обидится! Но как же трудно держать серьёзное выражение лица…

— К своей жене ты обращался бы так же?

— Я — смесок, — говорит он вызывающе-честным, провоцирующим тоном, каким Аллеон когда-то рассказывал о браслетах. — От чистокровных рождаются более способные и красивые дети, поэтому таких, как я, в мужья не берут. Это портит будущих дочерей.

И вот тут, несмотря на неподходящее время и очень неподходящее место, можно было бы сказать то, что я не решалась озвучить раньше. Назвать Медифа своим мужем. Это стало бы для него опорой, твёрдой почвой под ногами и избавлением от сомнений, чувства собственной ничтожности и ненужности. Но, увы, не являлось бы правдой.

Выдержав паузу, инкуб с показной бравадой усмехается:

— Жалеете о том, что сказали раньше? Не стоит. Я не привык обольщаться на свой счёт.

Жалею ли я, что согласилась его забрать? Разумеется, нет!

— Дело не в том, кто ты, — возражаю, тщательно подбирая слова под его пристальным взглядом. — Это совершенно не важно. Проблема в другом, Медиф: я тебя даже не знаю! Я не могу просто ткнуть пальцем в мужчину, которого вижу первый раз в жизни, и заявить, что хочу стать его женой. Это неправильно.

— Неужели? — переспрашивает, пытаясь сохранить свой циничный настрой, однако сомнения пробиваются наружу.

Не трудно догадаться, каково ему. Хочется верить, что хоть что-то в жизни, наконец, изменится к лучшему, и в то же время страшно в очередной раз оказаться использованным. Надежда порой мучает не хуже разочарования, поэтому он и стремится прояснить всё как можно скорее.

— Представь себе! — фыркаю и тут же серьёзно смотрю ему в глаза. — В этом мире у тебя огромные возможности, Медиф. Ты можешь сам выбирать, остаться ли со мной и Аллеоном, чтобы лучше узнать нас, дать нам узнать тебя и в будущем, если мы поладим, стать моим мужем; или можешь выбрать любую другую понравившуюся девушку и поухаживать за ней, я не буду мешать. Можешь даже вообще забыть о женщинах и с головой погрузиться в работу.