С орбиты невмешательства

— Мой отец — солдат княжеской армии. Он служил где-то на флоте, в десанте, вроде как, и пропал на задании без вести. Пропал, когда мне едва исполнилось пять лет. Второй раз мама замуж так и не вышла. Точнее, вышла, когда я уже очутился здесь, на станции.

Ребёнку, а пятилетнему мальчику особенно, нужен отец. Когда папы не оказалось рядом, я инстинктивно стал искать ему замену. И нашёл — отец моего школьного друга. Мама много работала, ей было особо не до меня. После школы я часто заходил в гости к однокласснику. Так я и рос. Что хорошо, что плохо, как нужно жить, по каким писанным и неписанным правилам нужно строить свою жизнь и прочую житейскую мудрость я постиг от родителя моего школьного друга.

Важно уточнить: семья моего школьного друга исповедует древнюю религию. Настолько древнюю, что истоки её кроются в глубоком прошлом, когда человечество жило на одной единственной планете и только со страхом и восхищением смотрело на звёзды. Отличительной чертой этой религии является почитание жизни в галактике вообще и разумной тем более. Её адепты всегда выступали против войн, за мирное сожительство всех разумных существ. «Галактика очень большая, места хватит для всех» — часто повторял отец моего школьного друга.

К собственному стыду, я забыл, как именно называется это религиозное учение. Последователей его так мало, что семья моего друга несколько раз в год ездила в какой-то пригород столицы в единственный на планете храм для торжественных богослужений.

Официальным последователем этой древней религии я не стал. Мама всегда косо смотрела на отца моего одноклассника. Она не разделяла его убеждений, но не запрещала мне общаться с ним. Он очень образованный и добрый человек, учил меня только добру. Ведь я мог связаться с дурной компанией, с уличной шпаной, что было бы во сто крат хуже. Мне исполнилось 14, когда мы переехали в другой город. Связь с религиозной семьёй моего школьного друга оборвалась.

А потом был учёба в университете и контракт на эту станцию. Ни в каких религиозный организациях я не состоял. Если и посещал храмы, то в качестве туриста. Те, кто формировал персонал нашей станции, не могли знать о большом влиянии отца моего школьного друга, это нигде не было зафиксировано. У аналитиков под рукой были только официальные данные. По ним я прохожу как слабо верующий гражданин, в религиозных или околорелигиозных делах замечен не был.

Уже здесь, на станции, я и сам не ожидал, что заложенные в меня в далёком детстве понятия добра и зла прорастут. Я много-много думал, но так и не смог окончательно определиться с происходящим. Но! Когда появилась реальная возможность помочь ицонгам, только тогда я сделал окончательный выбор. И, между прочим, тут же почувствовал огромное облегчение. Пусть на нашу официальную помощь ицонги рассчитывать не могут, но я, лично, сам, могу дать им реальный шанс на спасение.

Склонив голову, тихим уставшим голосом Нав продолжил:

— Я хороший ксенопсихолог. Может быть даже очень хороший. А знаешь почему?

Нав повернулся к Яссуд.

— Потому, что не только разумом, но ещё и сердцем воспринимаю историю нашей и других цивилизаций. На то, чтобы подняться из варварства, не говоря уже о том, чтобы выделиться из дикой природы, нужно много, очень много сил. Сотни и сотни поколений разумных существ шли по тернистому и чрезвычайно извилистому пути прогресса. Шли от грубой обработки камня до строительства звёздных кораблей. И как же легко заплутать на этом пути. Свершить глупую ошибку. Свернуть не туда.

Да, в своих бедах ицонги виноваты сами. Ну не сумели с умом распорядиться мощью атома. Но для меня священна любая разумная жизнь. Не дать ицонгам хотя бы одного единственного шанса выжить… — Нав умолк на полуслове.

— Может ты и прав, — невольно согласилась Яссуд. — Но с выбором помощи ты ошибся.

— Почему ты так решила? — Нав напрягся.

Яссуд перешла на другую сторону кровати и вновь села по ближе к Наву.

— Ты решил, что ицонгам необходим новый экологически чистый источник энергии. Но ты забыл поинтересоваться историей изобретения электроводородного генератора.

— Продолжай, — настороженно произнёс Нав.

— Это в наше время электроводородный генератор безопасный и надёжный источник энергии, но так было не всегда. Первые действующие образцы не отличались ни надёжностью, ни безопасностью. А самый первый действующий прототип взорвался как маленькая ядерная бомбочка. Реакция разложения воды на кислород и водород пошла лавинообразно, гремучий газ разорвал оболочку активной зоны и генератор рванул, как перегруженный баллон.

— Проклятье! — ругнулся Нав. — Я передал им описание замаскированной бомбы.

— Верно, — усмехнулась Яссуд. — Бабах! В лучшем случае аборигены откажутся от дальнейших исследований. В худшем — неудачная попытка только ускорит их гибель.

Нав в необычайном возбуждении соскочил с кровати.