С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

— Это чрезвычайно важно, Эйб, — настаивал Петтерсон. — Есть кое-что, что я должен обязательно обсудить с вами. Отмените вашу встречу.

— К чему такая спешка? — подозрительно спросил Вейдман.

— Я не могу сказать это по телефону. Линия может прослушиваться.

Пауза, затем Вейдман сказал:

— О’кей, Крис, я буду примерно в половине второго… «Чез Генри».

— Договорились.

За то время, как он ехал в ресторан, Петтерсон сочинил весьма правдоподобную историю. Она убедит Вейдмана. Однако Петтерсон очень беспокоился о судьбе магнитофонной ленты. «Но всему свое время, — успокоил он себя. — В любом случае ленту можно выкупить. Нужно только найти подход к этой женщине».

Вошел Вейдман.

— Прошу прощения, что немного опоздал, — сказал он, пожимая руку Петтерсону. — Понимаешь, мое время расписано по минутам.

— Извини, но это очень важно. Что будешь пить?

— Что и ты… двойную порцию.

Петтерсон сделал заказ.

Усевшись, Вейдман с интересом глянул на Петтерсона.

— Итак, в чем дело?

— Не будем торопиться. Ты не против, если мы плотно пообедаем?

Метрдотель тут же протянул ему меню, а за его спиной возник официант, подавший двойной мартини.

Вейдман, сославшись на то, что не хочет есть, заказал лишь закуску, состоящую из салата, копченого лосося и спаржи. Петтерсон заказал то же самое.

Пока накрывали на стол, Петтерсон вел разговор о курсе акций и тому подобном. Лишь когда официант ушел, он перевел разговор на миссис Морели-Джонсон.

— Я беспокоюсь о старой леди, — сказал Петтерсон.

Вейдман съел кусочек рыбы, потом второй и глянул на Петтерсона.

— Почему?

— Мне не хочется огорчать вас, Эйб, но она опять хочет изменить завещание.

Рука с вилкой застыла в воздухе.

— Изменить завещание?

— Она решила вернуться к первоначальному варианту.

Вейдман резко выпрямился. Его маленькие глазки расширились в испуге.

— К старому варианту? — хрипло сказал он. — Ты хочешь сказать, что…

— Боюсь, что так. — Петтерсон избегал взгляда Вейдмана. — Я был у нее вчера. Она сказала, что все-таки оставит Пикассо музею. Дескать надо оставить память о муже в этом городе.

Вейдман отложил вилку. На его толстом лице читались неприкрытое огорчение и даже страх.

— Я должен принести ей старое завещание. Она внесет туда небольшую поправку: хочет оставить своей новой помощнице, мисс Олдхилл, небольшую сумму. Она приказала мне уничтожить новое завещание… в котором речь шла о картинах Пикассо.

— Черт возьми! — вырвалось у Вейдмана. — Так я не получу Пикассо?

Официант открыл дверь кабинета и вопросительно глянул на клиентов.

— Эйб… Я хорошо знаю старую леди. Она немного эксцентрична, но хороший человек. Возможно, она еще передумает. В три часа я должен быть у нее. Новое завещание я еще не уничтожил. Хочу оставить ей время на обдумывание. Ведь я хорошо знаю, сколько ты сделал ей добра. Если кто и заслуживает эти картины, так это ты.

Вейдман потер подбородок.

— Старуха! От нее действительно можно ожидать все, что угодно. Я… — он замолчал и безнадежно развел руками.

— У меня есть кое-какое влияние на нее. — Петтерсон наклонился и посмотрел на Вейдмана. — Нужно выиграть время. Может быть, мне все же удастся ее уговорить, и она переменит решение. Если ты мне поможешь, я постараюсь это сделать.

Вейдман испытующе глянул на Петтерсона.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Сегодня пятница. Я скажу ей, что ты уехал в Нью-Йорк и пробудешь там до понедельника. Таким образом я выиграю время. Старая леди хотела сразу позвонить тебе, чтобы ты пришел и внес соответствующее дополнение. Правда, я поступил нечестно в отношении нее, но, думаю, ты простишь меня за вольность. Тем более, что я искренне хочу, чтобы картины Пикассо находились у тебя. Что музей! Но если ты скажешь, что я поступил необдуманно, тогда я возьму вину на себя.

Вейдман открыл было рот, чтобы что-то сказать, по промолчал. Он никак не мог примириться с мыслью, что три чудесные картины Пикассо будут висеть в музее.

Петтерсон между тем продолжал:

— Возможно, она позвонит в твой офис. Дай мне немного времени, Эйб, и я устрою все, как нужно.

Вейдман не знал, что и делать, но чувство долга победило.

— Мы не должны этого делать, Крис. Я, конечно, хочу помочь тебе, но не хочу быть замешанным в этом деле.

— О’кей. — Петтерсон пожал плечами. — Но я сказал ей, что ты в Нью-Йорке. Неужели ты меня подведешь?

Вейдман беспокойно заерзал в кресле.

— Я не сделаю этого. Я не подведу тебя. Но старая леди действительно может поступать с картинами по своему усмотрению. Я не хочу, чтобы меня вовлекали во что бы то ни было.

— Я понимаю, — кивнул Петтерсон. — Но я хорошо знаю старую леди: она всегда кидается в крайности… Ты заслуживаешь эти картины. Разреши, я сделаю еще одну попытку. Дай мне шанс. Попроси свою секретаршу сказать, что ты уехал. По крайней мере до понедельника. Это никому не повредит.

Вейдман склонился над тарелкой с салатом. Почему бы и не попробовать? Речь идет о каких-то трех днях. Может быть, Петтерсону и повезет.

Глядя на него, Петтерсон понял, что выиграл еще один шаг.

Чуть позже полудня Бромхид загнал машину в гараж. Негр как раз мыл «Мерседес-280» и с удивлением глянул на «роллс-ройс».