С/С том 5. Удар новичка, Крысы Баррета. Реквием блондинкам

— Представляешь, защищать ее будет Франкон! — начал Мифлин, приложившись к стакану. — Он как раз был у Пирелли, когда я доставил ее в полицию. До чего же ловко этот прохвост переключился с Пирелли на нее, я в жизни не видел ничего подобного! А Пирелли освободили час назад. Брендону страшно не хотелось его отпускать, но ничего не попишешь… Пирелли уже встретился со своей приятельницей, и они собираются приехать сюда, чтобы отпраздновать освобождение.

— Черт возьми! Мы расколем его на вечеринку! — с энтузиазмом заметил Керман.

— И ты оплатишь ее! — не удержалась Паула.

— Так ты хочешь услышать, что рассказала Брендону Сирена Маршленд? — спросил у меня Мифлин.

— Еще бы!

— Так слушай. Ты был недалек от истины. Все неприятности начались с Суоки. Он возненавидел Дедрика с первого взгляда, и, когда тот остановился в доме Маршлендов в Нью-Йорке, порылся в его вещах. Там он обнаружил доказательства брака Дедрика с Мэри Джером.

Суоки хотел предъявить эти улики Сирене, но прежде чем он успел это сделать, ему пришлось выехать вместе с Дедриком в Оркид-сити. Поэтому он оставил эти доказательства в комнате Сирены. Ознакомившись с ними, она наняла самолет и полетела вслед за Дедриком. Они встретились в четыре часа в «Оушн-энд» и отпустили Суоки, который вернулся в Оркид-сити. Сирена обвинила Дедрика в двоеженстве. Он расхохотался и признал, что женился на ней только ради денег. Очевидно, с Маршлендами так разговаривать нельзя — она тут же застрелила его.

На восемь часов у Дедрика была назначена встреча с Барретом и Феррисом. Они вошли в холл через несколько секунд после выстрела и застали Сирену на месте преступления. Баррет сразу унюхал возможность шантажа. Он предложил Сирене покрыть убийство, если она заплатит. У нее не было другого выхода, и она согласилась. Феррис положил труп Дедрика в свою машину и отвез в шахту, а Баррет доставил Сирену на аэродром. Потом они оба вернулись в «Оушн-энд» и, дождавшись возвращения Суоки, убили его. После этого Феррис позвонил тебе и выдал себя за Дедрика. Это произошло в десять часов, и таким образом было установлено время «похищения». Тем самым подтвердилось алиби Сирены, хотя Дедрик был убит на восемь часов раньше. Остальное ты знаешь сам. Узнав о гибели Баррета, Феррис приехал в «Оушн-энд» и заставил Сирену спрятать его. Она подслушала твой разговор по параллельному телефону и поняла, что, если его схватит полиция, ей несдобровать. Она решила убрать его и убедить нас, что это Дедрик. Остальное ты видел… Она вошла в комнату Ферриса, убила его и разыграла сцену самоубийства. Если бы не Мэри Джером, ей удалось бы выйти сухой из воды.

Я покачал головой.

— Вряд ли. Я думаю, Уэддок не стал бы покрывать ее, ведь он знал Дедрика. Кроме того, Сирена допустила ошибку, сказав, что Феррис подслушал мой разговор с тобой. Это меня насторожило. Ведь у него в комнате не было телефона! Это самоубийство показалось мне подозрительным и, главное, очень уж своевременным. Именно тогда я и сообразил, что это не Дедрик… Как ты думаешь, что ждет Сирену?

Тим пожал плечами.

— Наверное — под крылышком у Франкона — ничего! Да-а, громадной властью обладают деньги!..

— А я сомневаюсь, что даже Франкону удастся ее спасти, когда выяснятся все факты. А как дела у Мэри?

— Против нее нет никаких обвинений! Но она будет нашей главной свидетельницей. — Мифлин встал. — Ну, я, пожалуй, пойду. Не буду своим видом портить Пирелли праздник.

Когда он вышел, Керман небрежно спросил:

— А она хорошенькая, эта подружка Пирелли?

— Это тебя не касается! — сурово отрезала Паула, опять доставая расходную ведомость. — Ты подумай лучше о другом: что это за статья расхода — пятьдесят долларов на духи?

Я уселся поудобнее, предвкушая истинное удовольствие от красочных, но малоубедительных объяснений Кермана.

Реквием Блондинкам

Глава 1

Кранвиль мне не понравился с первого взгляда. Сладковатый запах нечистот проникал в салон моего «паккарда». Вдалеке высокие кирпичные трубы литейного завода выбрасывали густой черный дым, который обрамлял город траурной лентой. Первый же полицейский, встретившийся на улице, был небрит, на его кителе не хватало двух пуговиц. Второй, регулирующий движение, держал в зубах сигарету. На тротуарах, покрытых грязью и обрывками газет, было полно людей. На перекрестках толпились небольшие группки молодежи. Одни читали журналы, другие пытались заглянуть им через плечо. У женщин был хмурый, озабоченный вид. Магазины были безлюдны, хозяева кафе стояли у дверей своих заведений. Во всем чувствовалась какая-то напряженность, возбуждение, плохо скрываемое раздражение.

Я остановился у магазина и позвонил Льюису Вольфу — сообщить, что я уже в городе.

— Хорошо, приезжайте. — Кажется, он относился к тому типу людей, которые не любят ждать. Голос у него был жесткий и нетерпеливый.

— Поезжайте прямо и сверните налево на первом регулируемом перекрестке. Это чуть больше мили.

— Еду. — Я вышел из магазина и увидел вокруг моего автомобиля кучку зевак. Когда я попытался проложить дорогу к машине, раздались голоса: