С царем и без царя

Грустное чувство возбуждали во мне сведения о деятельности генерала Алексеева за время отсутствия Его Величества в Могилеве: в тяжелые дни, когда еще можно было многое сделать и спасти положение, генерал Алексеев не обратился ни к одному из главнокомандующих с напоминанием о долге присяги перед царем и Родиной.

Начальник штаба государя императора, сносясь по аппаратам и телефонам, все время внушал главнокомандующим, что правительство не может вести войну самостоятельно, без помощи общественных сил; говорил, что коллективный голос высших чинов армии должен оказать влияние на ход назревающих событий; запугивал главнокомандующих решением зародившегося Временного правительства, в случае отказа императора Николая II отречься от престола, прервать подвоз продовольствия и боевых припасов на фронт, что парализует боеспособность армии и лишит нас возможности исполнить наши обязательства перед союзниками (интересы союзников в то время почему-то ставились выше блага царя и Родины).

Такова была прелюдия генерала Алексеева к его предложению всем главнокомандующим телеграфировать царю просьбу об отречении от престола. Телеграммы, которые посылал главнокомандующим председатель Государственной думы Родзянко, и сообщения генерала Алексеева свидетельствовали об их единомыслии.

Но 3 матра, ко времени возвращения государя на Ставку, картина почему-то изменилась: генерал Алексеев стал телефонировать главнокомандующим несколько в ином тоне, говоря, что левые партии оказывают давление на Родзянко, в сообщениях которого нет ни откровенности, ни искренности...

В этот последний приезд Его Величества в Могилев никакой почты и никаких телеграмм государю не подавали. Полковник, заведывавший отделом прессы в штабе Верховного главнокомандующего, сказал мне, что будет присылать агентские телеграммы, с тем чтобы я давал возможность государю быть в курсе происходивших событий. Исполнил он свое обещание только раз — в тот же вечер я получил пять или шесть листов телеграмм, дававших сведения о полном хаосе, воцарившемся в столице.

В 1910 году вся Россия читала речь П. А. Столыпина, произнесенную им в Государственной думе. Последние ее слова были: «Если бы нашелся безумец, который в настоящее время одним взмахом пера осуществил бы политические свободы России, то завтра же в Петербурге заседал бы Совет рабочих депутатов, который через полгода своего существования вверг бы Россию в геенну огненную

».

Пророчество П. А. Столыпина вполне сбылось: из телеграмм и доходивших до меня сведений я узнал, что одновременно с властью исполнительного комитета Государственной думы в Петрограде в последних числах февраля возникла новая параллельная власть — Совета рабочих и солдатских депутатов.

Начала она свою деятельность следующим объявлением:

«Старая власть довела страну до полного развала, а народ до голодания. Терпеть дольше стало невозможно: население Петрограда вышло на улицу, чтобы заявить о своем недовольстве. Его встретили залпами; вместо хлеба царское правительство дало народу свинец. Но солдаты не захотели идти против народа и восстали против правительства. Вместе с народом они захватили оружие, военные склады и ряд важных правительственных учреждений. Борьба продолжается. Она должна быть доведена до конца. Старая власть должна быть окончательно низвергнута и уступить место народному правлению. В этом спасение России. Для успешного завершения борьбы в интересах демократии народ должен создать свою собственную народную организацию.