С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II

Нежно благодарю тебя за твое милой письмо. Слава Богу, что ножка поправляется. Сегодня солнце милостиво пытается снова проглянуть. Мы были в нашем нижнем храме, затем работали в лазарете, сейчас собираемся в солдатский лазарет, где я раздам медали от своего имени наиболее тяжело раненным. Позже придет Мекк, затем Протопопов, скажу ему, что следует принять строгие меры против пропаганды, о которой ты писал. Я заставлю их работать, милый, и прикажу Калинину не суетиться, а действовать твердо.

Глупая голова болит – несомненно, скоро явится Беккер.

Я рада, что Н. М. говорил не так, как написал, хотя это дало бы тебе возможность задать ему головомойку и сказать ему раз навсегда, чтоб он беспокоился только о собственных делах. Я не буду спокойна, покуда Н. будет в ставке. Надеюсь, что все обойдется благополучно и что ты ему покажешь, что ты властелин. Не могу глубоко не жалеть о том, что он будет с тобой – помни, что ты должен быть холоден с этой подлой шайкой. Надеюсь, что Н. будет настолько тактичен, что не привезет с собой толстого Орлова. Представь себе, Погуляев написал мне, что он собирается разводиться – если она даст ему развод, то он женится на своей прежней любви. Она написала ужасное, жалкое письмо Ане – она бы поняла, если бы он женился на молодой особе, но не на такой, которая всего на 2 года моложе ее и которая раньше его отвергала: он был недостаточно хорош, а теперь, когда он адмирал, ей это угодно. Я не знаю ее имени, и они оба не упомянули его. Зачем он вообще женился на женщине старше его? Ему нужна была молодая жена и дети, так как он их любит.

Теперь должна кончать. Мысленно и в горячих молитвах постоянно с тобой целую и благословляю тебя, мой дорогой.

Навеки твоя старая

Солнышко.

Ц. ставка. 6 ноября 1916 г.

Моя бесценная!

Горячо благодарю тебя за любящее письмо. Сегодня праздник гусар, а также гвардейского экипажа, так что сегодня здесь было несколько гусар и морских офицеров; я долго разговаривал после завтрака, поэтому совсем не имею сейчас времени написать подлиннее.

Погода ясная – наконец, после 3-х недель темноты выглянуло солнышко. Бэби тоже чувствует себя гораздо лучше, хотя вчера вечером в течение часа у него были сильные боли.

Пожалуйста, верни мне телеграмму Джорджи.

Пора кончать. Храни Господь тебя, любимое Солнышко, и девочек!

Нежно люблю. Навеки твой старый

Ники.

Ц. Село. 7 ноября 1916 г.

Дорогой мой, любимый Ники!

От всей души благодарю тебя за твое милое письмо. Конечно, трудно писать, когда у тебя такая масса дела!

Снова о делах:

Я имела длительную беседу с Протопоповым и вечером короткую – с нашим Другом, и оба находят, что для умиротворения Думы Шт. следовало бы заболеть и отправиться в 3-недельный отпуск. И действительно (только что облила чернилами весь рукав), он очень нездоров и очень подавлен этими подлыми нападками. И так как он играет роль красного флага в этом доме умалишенных, то лучше было бы ему на время исчезнуть, а потом в декабре, когда их распустят, он может вернуться опять. Трепов (нерасположения к которому я не могу осилить) в данный момент является тем лицом, которое по закону замещает его в Совете Министров, и он будет следить за порядком. Это только на время. Дума снова соберется в пятницу. Если ты мне протелеграфируешь, что ты согласен, я могу это сделать за тебя, конечно, мягко, не прогоняя старика, а ради его же блага и спокойствия, так как я знаю, что тебе было бы неприятно писать, а мне хочется всячески тебя щадить, мой ненаглядный. Он может тогда просить тебя об отпуске по причине нездоровья. Они сразу остынут – и многим известно, что он, действительно, нездоров.

Я очень рада, что Бэби лучше. Удобно ли тебе, чтобы мы приехали 13-го, и в котором часу: в 5, 4 или 4 1/2? Надеюсь, что там смогу спать, здесь мне это не удается. Принимаю массу людей, и еще предстоит многих принять в эти дни. Все мысли мои с тобой.

Благословляю и целую без конца.

Твоя старая

Женушка.

Императрица Александра Федоровна с сыном, цесаревичем Алексеем Николаевичем. 1913 г.

Ц. ставка. 7 ноября 1916 г.

Мое любимое Солнышко!

Нежно благодарю за дорогое письмо.

Н. с Петюшей прибыл сегодня только с порядочными людьми из своей свиты. Толстый Орлов и Янушк. остались там! Он не изменился и хорошо выглядит в своей черкеске. Вчера я принял Сиротинина, и он доложил мне, что, по его мнению, необходимо сделать с Алексеевым. Ему нужен отдых в Крыму в течение 68 недель. Они надеются, что этого будет достаточно, чтоб он поправился и набрался сил. Сегодня утром я сказал это Алексееву, и он, конечно, подчиняется их предписанию.

В качестве своего заместителя на это время он усиленно рекомендует Гурко. Я тоже думал о нем и поэтому согласился на этот выбор. Я недавно видел Гурко, все хорошего мнения о нем, и в это время года он свободно может уехать из своей армии на несколько месяцев.

Как глупо со стороны Погул. разводиться!

Ножка Бэби совсем здорова. Я надеюсь, что завтра он встанет. Вчера он пробовал сделать несколько шагов, болей не было. Ночью он спал и ни разу не проснулся.