С волками жить

Он увидел самого Сатану, в каждом когтистом кулаке у него – по зажигалке для углей, он загонял толстозадую нимфу в гараж. Под столом для пикников видел он, как Эрик и Элси, оба серьезны как художники, сбривают друг дружке лобковые волосы. Он видел, как мистер Дайн восстал из мертвых и парил в ярком сиянии над крышей, а с этого возвышения швырял изголодавшейся пастве замороженные пиццы. Он видел, как сенатор Уилкокс вгонял осклизлый язык в разрумянившееся ушко Улы.

Он понимал, что это видение безумного, пророков, где все явлено таким, какое есть. Его благословило.

Как ехал домой, он не помнил, одну минуту внимал он со скрупулезной внимательностью алкаша послесъемочной критике Фреи («богохульство должно быть, я не знаю, потешнее»), а в следующую уже научно исследовал ущерб замызганному зеленому «Форду Галактике» антикварного винтажа эпохи ожерелий любви, которому он только что подправил форму, пытаясь заехать на последнее оставшееся парковочное место в квартале. Подумал было оставить записку под дворником «галактики», подумал, не порыться ли в мусорном баке, вдруг там отыщется клочок бумаги, подумал, не одолжить ли карандаш у проходящей шлюхи, подумал, не выписать ли буквы крупно и печатно, чтобы их легче было понять, подумал… Затем он уже был наверху, спотыкался по съежившемуся пространству своей комнаты – ее крохотные габариты впервые оказались явными для него – лампа чересчур ярка, телевизор чересчур громок, старался снять крышку с банки арахиса «Плантаторского» отверткой «Филлипс», незримый кулак колотил в сопредельную стену незримой комнаты, снаружи сирены, выстрелы, крики на улице, шум выходных, у соседей тусовка.

Без носков шарил он в своих несвежих пожитках, мямля себе под нос какие-то глупости, безвредный старый уголовник, почитаемый за долгожительство в заведении, где умирают молодыми и трудно на различных стадиях нехватки эго, штаны опали на лодыжки (стало безотлагательно облегчить жуткое давление на область его живота), поочередно восторженный – король видеопространства! – и униженный – тот же генетический червь, сверливший программное обеспечение его отцу, уже начал смертоносно обрабатывать и его, – в бесцельном поиске неотыскиваемого того или сего в обширном собрании одного и того же, не способный найти то, что он не помнил, чего ищет, хлопоча совершенно тревожаще и бессвязно, и тут услышал, тревога пожарной собаки, что за стенкой ебутся. Исполнившись решимости избежать предыдущего бедствия – случилось ли это сегодня же, только раньше? – он обслужил кнопку «запись» собственноручно, наблюдая, как его собственный человечий палец тянется, дабы вручную нажать на кнопку. На таймере камкордера утешительно покатились цифры. Он глянул в видоискатель и увидел: голый белый мужчина, конечности и туловище исчирканы дерзкими мазками черной краски, на литургический манер стоит на коленях перед голой черной женщиной с соответствующими мазками белой краски.