С вождями и без них

Вилли Штоф и некоторые другие члены руководства СЕПГ конфиденциально доводили до сведения Москвы, что Хонеккер попал под влияние своего "злого гения" Гюнтера Миттага, уступает домогательствам Бонна, позволяя Западной Германии шаг за шагом захватывать контроль над экономикой и другими сферами жизни республики, готовя тем самым ее аншлюс.

Критиковали своего генсека и выдвинувшиеся в 70-е годы руководители среднего звена, считавшие, что болезненную для ГДР проблему отставания от ФРГ следует решать на путях всесторонней модернизации экономической, политической и духовной жизни. Можно сказать, это была, хотя и робкая, своя, гэдээровская "заявка на перестройку". Ее выразителем стал первый секретарь Дрезденского окружкома СЕПГ Ганс Модров. Хонеккер косился на его нововведения, терпел критические выступления на пленумах, потом рассердился и был уже готов подписать решение об освобождении Модрова. Удержало его только вмешательство советского посла.

В 1989 году я сопровождал Горбачева в Берлин на празднование 40-й годовщины ГДР. Толпы жителей, особенно молодежь, восторженно приветствовали человека, от которого в тот момент ожидали перемен в своей достаточно сытой, но несвободной, скучноватой жизни. Повсюду несли плакаты, резавшие Хонеккера по сердцу: "Нам нужен свой Горби!" На следующий день после красочного парада и ночного факельного шествия состоялась конфиденциальная беседа между двумя лидерами, на которой присутствовали я и помощник Хонеккера П. Этингер. Тональность разговора была спокойной, но собеседники, казалось, не слышали друг друга. Хонеккер в традиционном духе поведал об успехах ГДР, хотя и воздержался от упреков по нашему адресу. Горбачев настойчиво подводил немецкого руководителя к мысли о необходимости перемен. Хонеккер сделал вид, что не понял.

- Весь мир вокруг нас втянулся в перемены, - сказал Горбачев. - Свои требования предъявляет научно-техническая революция. Социализму нужно второе дыхание. Будучи убеждены и в теоретическом плане, и на опыте в возможностях социализма, мы сейчас свободней размышляем о перспективах этого строя. Но одной констатации недостаточно: автоматически ничто не срабатывает. Нужна настойчивая деятельность партии, народа. И этот процесс не может быть легким, простым. Начиная перестройку, мы высказали такое предположение, но жизнь показала, что трудностей у нас оказалось гораздо больше, чем думалось. Время сейчас великое, ответственное, судьбоносное, проиграть мы не можем.

- И не проиграем, - бодро заметил Хонеккер.

- Да, но для этого необходимы высокий уровень взаимопонимания и новое качество сотрудничества во всех сферах... Вчера я сказал, что в твоем выступлении убедительно показаны достижения республики. Хорошо, что ты бросил также взгляд в будущее. В такой день и в такой речи, видимо, не было необходимости развивать эту тему. Как я понимаю, этим вам придется заниматься сразу после праздника, в ходе подготовки к съезду. Проблема, которая нас с вами беспокоит, нуждается в этом. Инициатива должна быть за партией, за руководством, опаздывать нельзя. Социально-экономическая ситуация у вас благоприятнее, чем у нас, и на этой базе можно двигать назревшие процессы в области политики и демократии.

Горбачев вежливо подводил собеседника к мысли о необходимости перемен. А в ответ услышал следующую реплику:

- Сейчас наши противники требуют реформ. Партия должна усилить работу по разъяснению некоторых идеологических вопросов, которым уделялось недостаточное внимание. В ходе подготовки к съезду мы эти проблемы решим. Создали ряд комиссий, одна из них занимается анализом, каким будет социализм в XXI веке.

О наших проблемах я сказал в своем вчерашнем выступлении. Мы находимся на границе ОВД и НАТО, существует раскол Германии. Это является источником нарастающей классовой борьбы во всех сферах. Коль сказал в интервью, что, если ГДР вступит на путь реформ, ФРГ окажет ей помощь. Но мы не позволим диктовать нам правила поведения.

Накануне событий в Венгрии, о которых я жалею, Немет* был гостем СДПГ. Они договорились, что ФРГ предоставит кредит 55 млн. марок, если венгры откроют границу. И венгры пошли на это. А у нас до 3 млн. туристов ежегодно ездили в Венгрию. В связи с этими событиями мы вынуждены отменить безвизовый обмен с ВНР...

Хонеккер говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Вероятно, ему и в голову не приходило, что, если люди хотят уехать в другую страну, государство не должно им в этом препятствовать. А главное - все-таки еще раз задуматься над причиной такого повального бегства. Ведь несмотря на стену, на жестокий пограничный режим, тысячи граждан ГДР ежегодно находили способы эмигрировать в Западную Германию; население ГДР неуклонно сокращалось, при том что в ней был достаточно высокий уровень жизни.