Сад богов

А дальше произошло неожиданное. Лежащую на песке самку привлекла схватка с крабом, и вот она подплыла поближе и остановилась в четырех-пяти дюймах от самца. Он пришел в сильное возбуждение, и его тельце, кажется, стало еще больше переливаться. И вдруг он атаковал самку. Он кусал ее за голову и, изгибаясь, как охотничий лук, наносил ей удары хвостом. Я наблюдал за всем этим, озадаченный, пока не обратил внимание на то, что самка никак не реагирует на битье и покусывание, даже не пытается дать сдачи. Беспричинная атака на самом деле оказалась воинственным ухаживанием. И еще до меня дошло, что это самец подгоняет самку к своему горшку, подобно овчарке с овцами.

Поняв, что стоит им оказаться внутри, и всё, пиши пропало, я помчался в дом и вернулся с инструментом, который обычно использовал для обследования птичьих гнезд: бамбуковая палка с повернутым зеркальцем на конце. Если попадалось гнездо вне досягаемости, я использовал зеркальце как перископ для изучения кладки яиц или птенцов. Вот и сейчас я решил пустить его в ход, только вверх ногами. К тому времени, когда я вернулся, морские собачки уже скрылись в домике. С предельной осторожностью, чтобы не потревожить рыбок, я опустил бамбуковую палку в воду и постепенно подвел конец к отверстию. Развернув зеркальце под нужным углом, я не только получил отличный вид горшка изнутри: луч солнца, отражаясь от зеркальца, прекрасно подсвечивал интерьер.

Две рыбки находились в непосредственной близости и живо перебирали плавниками, но этим все и ограничивалось. Самец больше не нападал на самку и казался вполне мирным. Прошло минут десять, и самка выпустила кучку прозрачных яиц, которые приклеились к гладкой поверхности горшка, как лягушачья икра. После чего она отплыла в сторону, а ее место занял самец. К сожалению, самка загораживала мне обзор, поэтому я не мог видеть, как самец оплодотворяет яйца, но именно этим, вне всякого сомнения, он сейчас занимался. А самка, решив, что ее участие в процедуре закончено, покинула горшок и уплыла, потеряв какой бы то ни было интерес к кладке. Самец же какое-то время покружил около нее, а затем улегся у входа на страже.

Я с нетерпением ждал появления потомства, но, видимо, в аквариуме были проблемы с вентиляцией, потому что вылупились только две рыбки. Одну кроху, к моему ужасу, сожрала родная мать у меня на глазах. Не желая отягощать совесть двойным детоубийством и не имея лишнего аквариума, я пересадил вторую кроху в банку и погреб на своей лодке к той бухте, где ранее поймал собачек-родителей. Здесь я с благословением выпустил малька в чистую теплую воду в обрамлении золотистого ракитника – в надежде, что она произведет собственное разномастное потомство.

А через три дня заявился граф. Он был высокий и стройный, с завитками волос, которые золотились, как кокон шелкопряда, и отливали лаком, с аккуратно завернутыми усиками той же масти и слегка выпученными глазами отталкивающего салатного окраса. Он напугал мать своим огромным платяным кофром, из чего она заключила, что гость приехал на все лето. Однако вскоре выяснилось, что просто граф считал себя невероятным красавцем и переодевался по восемь раз на дню. Его наряды были до того элегантные, сшитые вручную из изумительных материалов, что Марго разрывалась между завистью к его гардеробу и презрением к его женственности. Помимо нарциссизма у графа были и другие недостатки. Он выливал на себя столько духов, что ты их почти видел, и его секундного пребывания было достаточно, чтобы вся комната пропиталась этим запахом, а подушки, на которых он полежал, и стулья, на которых он посидел, потом еще много дней напоминали о нем. Хотя его английский язык был весьма ограниченным, его это не останавливало, и он рассуждал на любую тему с таким надменным догматизмом, что доводил всех до белого каления. Его философия, если ее можно так назвать, сводилась к фразе «Во Франции мы это делаем лучше», и ее он вставлял к месту и не к месту. А ко всему съестному, с которым ему доводилось сталкиваться, он проявлял глубочайший галльский интерес, и, пожалуй, не было бы особого греха в предположении, что граф – реинкарнация козла.