Сад богов

– Джиджи, заканчивайте вы уже с этим постом, – сказала она в расстроенных чувствах. – У вас от тела осталось одно воспоминание.

Она уложила его в постель и приготовила лошадиную порцию бодрящего карри, а в результате выслушала от него жалобы на отсутствие бомбейской утки и сушеной рыбы, этих чудесных пикантных блюд, без которых карри не карри.

– Но где я их здесь возьму? – запротестовала мать.

Джиджи помахал руками, как бронзовый мотылек над белой простынкой.

– Факийо учит нас, что в жизни для всего найдется замена, – сказал он твердо.

Более или менее поправившись, он съездил на рыбный рынок и закупил огромное количество свежих сардин. Вернувшись из города после приятного утреннего шопинга, мы сразу учуяли, что в кухню и прилегающее к ней пространство зайти просто невозможно. Джиджи потрошил рыбу, чтобы затем высушить ее под солнцем на заднем крыльце, а попутно сражался с полчищем обычных и падальных мух, а также ос, слетевшихся, кажется, со всех Ионийских островов. Его уже несколько раз покусали, а один глаз заплыл и частично закрылся. Вонь от быстро разлагающейся требухи стояла нестерпимая, кухонный стол и пол вокруг были усеяны серебристой рыбьей кожей и внутренностями. Только после того, как мать показала ему статью в «Британской энциклопедии», посвященную бомбейской утке, он с неохотой отказался от сушеных сардин в качестве замены. У матери ушло два дня и десяток ведер на то, чтобы с помощью горячей воды и дезинфицирующих средств избавить кухню от рыбного запаха, но даже после этого какая-нибудь очередная оса влетала в окно с расчетом поживиться.

– Я могу подыскать вам замену утке в Афинах или Стамбуле, – с готовностью предложил Джиджи. – Например, если сварить омара, а затем его хорошенько растолочь…

– Дорогой, да вы не волнуйтесь, – поспешила мать его успокоить. – Пока мы как-то без этого обходились.

Джиджи предстояло ехать через Турцию в Персию, где он собирался нанести визит индийскому факиру.

– Я узнаю от него много вещей, которые пополнят факийо, – сказал Джиджи. – Он неординарный человек. Например, он пропагандирует, как задерживать дыхание и погружаться в транс. Однажды его похоронили, и он пролежал в земле сто двадцать дней.

– Удивительно. – Мать заинтересовалась не на шутку.

– Вы хотите сказать, что его похоронили заживо? – уточнила Марго. – И он, живой, пролежал в земле сто двадцать дней? Какой ужас! В этом есть что-то неестественное.

– Но ведь он был в трансе, Марго. Он ничего не чувствовал, – объяснил Джиджи.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво проговорила мать. – Вот почему я хочу, чтобы меня кремировали. А то вдруг тоже впаду в транс, и никто не догадается.

– Мать, это же смешно, – заметил Лесли.

– Ничего смешного. – Она твердо стояла на своем. – Люди стали такими беспечными.

– А что умеет факир? – спросила Марго. – Он может вырастить из семечка манговое дерево? Вот прямо у нас на глазах? Однажды в Симле я видела что-то подобное.

– Это обычные фокусы, – ответил Джиджи. – Андравати делает вещи посложнее. Например, он мастер левитации, и это один из поводов, почему я хочу с ним встретиться.

– Я думала, левитация – это такой карточный фокус.

– Нет, – вступил Лесли. – Это воспарение или что-то в этом роде. Я правильно говорю, Джиджи?

– Правильно. Чудесная способность. Многие святые из первых христиан это проделывали. Лично я еще не достиг такого совершенства. Вот почему я хочу позаниматься под началом Андравати.

– Парить как птица – какая красота, – мечтательно произнесла Марго. – Представляю, какое вы получите удовольствие.

– Это будет незабываемый опыт, – сказал Джиджи, и глаза его засияли. – Как будто тебя возносит к небу.

На следующий день, перед самым обедом, Марго в панике влетела в гостиную.

– Скорее! Скорее! – закричала она. – Джиджи совершает самоубийство!

Мы выбежали из дома и увидели стоящего на подоконнике Джиджи в одной набедренной повязке.

– Он в трансе. – Марго сказала это так, словно речь шла о заразной болезни.

Мать поправила очки, глядя вверх. А между тем Джиджи стал медленно раскачиваться.

– Лес, беги наверх и хватай его, – приказала она. – Быстро. А я пока поддержу с ним беседу.

То, что Джиджи хранил благоговейное молчание, как-то не пришло ей в голову. Лесли рванул в дом, а мать откашлялась.

– Джиджи, дорогой, – запела она. – Мне кажется, вы поступаете не очень мудро, стоя на подоконнике. Как насчет того, чтобы спуститься и пообедать с нами?

И Джиджи спустился, но не совсем так, как она это себе представляла. Он радостно шагнул вперед и под душераздирающие вопли матери и Марго полетел вниз. Упал он в заросли виноградной лозы метрах в трех под его окном, и на веранду обрушился водопад из винограда. К счастью, лозы были старые, мощные и выдержали тщедушного индуса.

– О боже! Где я? – вопрошал он.

– Вы транслировали в виноградную лозу, – закричала в ответ возбужденная Марго.

– Не шевелитесь, сейчас мы принесем стремянку, – слабым голосом попросила мать.