Читаем Сад богов полностью

– Здесь тебе не Индия, – сказал Ларри. – Так что не трать мое время на проектирование стойла для слонов. Этот визит еще самым пагубным образом скажется на ровном течении нашей жизни, помяни мое слово.

– Мама, если будут вечеринки, я могу заказать новое платье? – оживилась Марго. – А то мне совершенно нечего надеть.

– Интересно, устроят ли салют, – вслух размышлял Лесли. – Конечно, у них есть старые венецианские пушки, но это, скажу я вам, штука опасная. Может, мне стоит поговорить с комендантом крепости.

– Не лезь не в свое дело, – посоветовал ему Ларри. – Они собираются устроить ему торжественный прием, а не публичный расстрел.

– Вчера я видела чудесный красный шелк, – продолжила Марго. – В этом магазинчике… ну, к которому сворачиваешь за лабораторией Теодора.

– Да, дорогая, очень мило, – рассеянно откликнулась мать. – Хорошо бы, Спиро достал мне несколько индюшек.

Негативные последствия королевского визита для нашей семьи поблекли в сравнении с травматическим эффектом для Корфу в целом. Кто-то из знающих людей заметил, что этот эпизод имеет особое символическое значение, так как прибывающий на Корфу монарх ступит на греческую землю впервые после своего изгнания. Вот почему у корфиотов началась лихорадочная подготовка, которая очень скоро приняла настолько сложный и желчный характер, что нам приходилось каждый божий день ездить в город и там, сидя на площади Спьянада, узнавать местные новости об очередном скандале.

Эта площадь, с величественной аркадой Листон, выстроенной французскими архитекторами наподобие парижской аркады на улице Риволи в самом начале недолгой оккупации острова Францией, была сердцем Корфу. Сидя за столиком под аркой или в тени мерцающей кроны, рано или поздно ты сталкивался со всеми жителями и узнавал в мельчайших подробностях о любом скандале. Сидишь себе, тихо прихлебываешь из стаканчика, а к твоему столику волна по очереди прибивает всех героев драмы.

– Я корфиотка, – заявила графиня Малинопулос. – Поэтому мой долг создать комитет, который решит, как нам встретить нашего всемилостивого короля.

– Да-да, конечно, – нервно согласилась мать.

Графиня, напоминающая потасканную черную ворону в оранжевом парике, была, безусловно, заметной персоной, но в таком важном деле никто бы не отдал ей все на откуп. Не успели мы оглянуться, как появилось по меньшей мере шесть комитетов по подготовке к приему королевской особы, и все наперебой убеждали губернатора в том, что их план самый-самый. По слухам, номарх[26] обзавелся вооруженной охраной и стал на ночь запираться, после того как некая дама, член комитета, решила пожертвовать своей невинностью, чтобы добиться одобрения их плана.

– Как это мерзко! – протрубила Лена Маврокондос, закатывая черные глаза и причмокивая красными губами с запоздалой мыслью, что могла бы и сама догадаться. – Вы только себе представьте: женщина ее возраста пытается голой проникнуть в спальню к номарху!

– Да, забавный способ заставить себя выслушать, – согласился Ларри, изображая из себя простачка.

– Абсурд! – Лена ловко отправляла оливки в алый рот, словно заряжала винтовку перед боем. – Я уже видела номарха и уверена, что он признает наш комитет в качестве официального. Очень жаль, что в порту не стоит британская флотилия, вот это был бы почетный караул! Обожаю моряков в форме, они такие опрятные и такие молодцеватые.

– Инфекционные заболевания в королевском флоте… – начал Ларри, но тут вовремя вмешалась мать.

– Лена, расскажите нам о своих планах, – попросила она, осадив взглядом Ларри, который пил уже восьмую рюмку узо, так что от него можно было ждать чего угодно.

– Ах что за планы, мои дорогие, что за планы! Вся Спьянада будет декорирована в голубых и белых тонах. Если бы нам еще не мешал этот дурачок Марко Паниотисса! – И она закатила глаза в отчаянии.

Об этом Марко говорили как о вдохновенном сумасшедшем, и было непонятно, каким образом он стал членом комитета.

– А чего хочет Марко? – полюбопытствовал Ларри.

– Ослов! – понизила голос Лена, словно речь шла о чем-то непристойном.

– Ослов? – повторил Ларри. – Он хочет ослов? Он что, думает, это сельскохозяйственная выставка?

– Вот и я ему об этом, – сказала Лена. – А он стоит на своем: «Ослы, ослы!» Он утверждает, что это символично. Так Христос въезжал в Иерусалим. И он настаивает на бело-голубых ослах.

– Крашеных ослах? – уточнила мать. – А зачем?

– Выкрашенных в цвета греческого флага. – Лена встала во весь рост, лицо суровое, плечи расправлены, руки сжаты в кулаки. – Но я ему сказала: «Марко, только через мой труп!»

Она зашагала прочь по мостовой, боевая дочь Греции.

Перейти на страницу:

Все книги серии Трилогия о Корфу

Моя семья и другие звери
Моя семья и другие звери

«Моя семья и другие звери» – это «книга, завораживающая в буквальном смысле слова» (Sunday Times) и «самая восхитительная идиллия, какую только можно вообразить» (The New Yorker). С неизменной любовью, безупречной точностью и неподражаемым юмором Даррелл рассказывает о пятилетнем пребывании своей семьи (в том числе старшего брата Ларри, то есть Лоуренса Даррелла – будущего автора знаменитого «Александрийского квартета») на греческом острове Корфу. И сам этот роман, и его продолжения разошлись по миру многомиллионными тиражами, стали настольными книгами уже у нескольких поколений читателей, а в Англии даже вошли в школьную программу. «Трилогия о Корфу» трижды переносилась на телеэкран, причем последний раз – в 2016 году, когда британская компания ITV выпустила первый сезон сериала «Дарреллы», одним из постановщиков которого выступил Эдвард Холл («Аббатство Даунтон», «Мисс Марпл Агаты Кристи»).Роман публикуется в новом (и впервые – в полном) переводе, выполненном Сергеем Таском, чьи переводы Тома Вулфа и Джона Ле Карре, Стивена Кинга и Пола Остера, Иэна Макьюэна, Ричарда Йейтса и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда уже стали классическими.

Джеральд Даррелл

Публицистика

Похожие книги

Возвращение с Западного фронта
Возвращение с Западного фронта

В эту книгу вошли четыре романа о людях, которых можно назвать «ровесниками века», ведь им довелось всецело разделить со своей родиной – Германией – все, что происходило в ней в первой половине ХХ столетия.«На Западном фронте без перемен» – трагедия мальчишек, со школьной скамьи брошенных в кровавую грязь Первой мировой. «Возвращение» – о тех, кому посчастливилось выжить. Но как вернуться им к прежней, мирной жизни, когда страна в развалинах, а призраки прошлого преследуют их?.. Вернувшись с фронта, пытаются найти свое место и герои «Трех товарищей». Их спасение – в крепкой, верной дружбе и нежной, искренней любви. Но страна уже стоит на пороге Второй мировой, объятая глухой тревогой… «Возлюби ближнего своего» – роман о немецких эмигрантах, гонимых, но не сломленных, не потерявших себя. Как всегда у Ремарка, жажда жизни и торжество любви берут верх над любыми невзгодами.

Эрих Мария Ремарк

Классическая проза ХX века
Смерть Артура
Смерть Артура

По словам Кристофера Толкина, сына писателя, Джон Толкин всегда питал слабость к «северному» стихосложению и неоднократно применял акцентный стих, стилизуя некоторые свои произведения под древнегерманскую поэзию. Так родились «Лэ о детях Хурина», «Новая Песнь о Вельсунгах», «Новая Песнь о Гудрун» и другие опыты подобного рода. Основанная на всемирно известной легенде о Ланселоте и Гвиневре поэма «Смерть Артура», начало которой было положено в 1934 году, осталась неоконченной из-за разработки мира «Властелина Колец». В данной книге приведены как сама поэма, так и анализ набросков Джона Толкина, раскрывающих авторский замысел, а также статья о связи этого текста с «Сильмариллионом».

Джон Роналд Руэл Толкин , Джон Рональд Руэл Толкин , Томас Мэлори

Рыцарский роман / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Европейская старинная литература / Древние книги