Сад чудовищ

Коль раскачивался взад-вперед в кресле, просматривал коробку с вещдоками, читал свои карандашные заметки… Подняв голову, он увидел в дверях кабинета Янссена: тот болтал с молодыми инспекторами-кандидатами и помощниками инспектора.

Шумная компания в штатском заставила Коля нахмуриться.

Молодые служащие крипо засвидетельствовали ему почтение.

– Хайль Гитлер!

– Хайль, инспектор Коль!

– Хайль, хайль…

– Мы идем на лекцию. Давайте с нами?

– Нет, я занят, – буркнул Коль.

С тех пор как в тридцать третьем году к власти пришли национал-социалисты, в актовом зале «Алекса» раз в неделю устраивались часовые лекции. Служащих крипо обязывали их посещать, но политически индифферентный Коль присутствовал крайне редко. В последний раз это случилось два года назад. На лекции под названием «Гитлер, пангерманизм и основы социальных перемен» Вилли Коль заснул.

– Может приехать сам начальник СД Гейдрих.

– Полностью мы не уверены, – с энтузиазмом добавил другой молодой человек. – Но это не исключено. Представляете? Можно пожать ему руку!

– Говорю же, я занят! – Коль посмотрел на своего помощника, словно не замечая молодых, восторженных лиц его спутников. – Ну что у вас там?

– Хорошего дня, инспектор! – проговорил молодой служащий крипо, и шумная компания ушла прочь по коридору.

Коль сверлил Янссена мрачным взглядом, и тот поморщился:

– Простите, майн герр. Они липнут ко мне, потому что я прикреплен…

– Ко мне?

– Да, майн герр.

Коль кивнул на коридор, где исчезла шумная компания:

– Они уже вступили?

– В партию? Некоторые – да.

До прихода Гитлера к власти полицейским запрещалось состоять в политической партии.

– Вы, Янссен, вступлением не соблазняйтесь. Кажется, что это поможет карьере, а на самом деле – нет. Скорее, в паутину затянет.

– В моральное болото, – процитировал своего начальника Янссен.

– Вот именно.

– Да и когда мне вступать? – серьезно спросил Янссен, а потом в кои веки улыбнулся. – Пока я у вас под началом, на митинги ходить некогда.

Коль улыбнулся в ответ и спросил:

– Так что вы принесли?

– Отчет о вскрытии трупа убитого в Дрезденском проулке.

– Давно пора.

Двадцать четыре часа на вскрытие. Непростительно долго.

Инспектор-кандидат вручил начальнику папку с двумя листочками.

– Что это? Судмедэксперт делал вскрытие во сне?

– Я…

– Ничего страшного, – пробормотал Коль, читая отчет.

Начинался он стандартно: малопонятным языком анатомии и физиологии объяснялось, что смерть наступила от сильного повреждения мозга, вызванного прохождением пули. Ни венерических заболеваний, ни военных ран у убитого не обнаружили, только артрит в легкой форме. Натоптыши роднили его с Колем, да и мозоли на ногах говорили, что погибший много ходил пешком.

– Смотрите, майн герр, он палец ломал, – проговорил Янссен, глядя Колю через плечо. – Кость неправильно срослась.

– Янссен, это нам неинтересно. Речь о мизинце, который сломать несложно. То ли дело необычное повреждение, которое открыло бы нам характер убитого. Ну или свежий перелом… Тогда мы обзвонили бы врачей на северо-западе Берлина: вдруг кто узнал бы пациента. Но тут перелом старый, – сказал Коль и вернулся к чтению.

Алкоголь в крови подсказывал, что незадолго до гибели убитый выпил. В желудке обнаружили цыпленка, чеснок, лук, пряные травы, картофель, морковь, соус бордового цвета и кофе. Судя по степени переваривания, в последний раз убитый ел за полчаса до смерти.

– Ах! – радостно воскликнул Коль, занося эти факты в свой старый блокнотик.

– Что, майн герр?

– Вот наконец нечто интересное, Янссен. Полной уверенности нет, но похоже, что последним блюдом погибшего стало нечто изысканное. Вероятно, это кок-о-ван, французский деликатес, венчающий цыпленка с неожиданным партнером – красным вином, как правило бургундским, например с шамбертеном. У нас его готовят редко. Знаете почему? У нас, немцев, красное вино отвратительно, а австрийцы, у которых оно прекрасно, нам его почти не присылают. Да-да, новость хорошая.

Коль задумался и подошел к карте Берлина, которая висела на стене. Он нашел кнопку и воткнул ее в Дрезденский проулок.

– В полдень он погиб здесь, а тридцатью минутами раньше отобедал в ресторане. Помните, Янссен, ходоком он был отличным. О таких мускулистых ногах мне остается только мечтать, а какие у него мозоли… Конечно, к месту роковой встречи он мог поехать на такси или трамвае, но мы предположим, что он пришел пешком. Пару минут после обеда дадим ему на перекур… Вы же заметили желтые пятна у него на кончиках пальцев?

– Вообще-то, нет, майн герр.

– Тогда будьте внимательнее. Дадим ему время выкурить сигарету, оплатить чек, насладиться кофе… Получается, до Дрезденского проулка он шел минут двадцать. Ноги крепкие, ходок хороший… Какое расстояние мог он покрыть за это время?

– Думаю, километра полтора.

– Я тоже так думаю, – насупившись, отозвался Коль, изучил легенду карты Берлина и нарисовал кружок вокруг места убийства.

– Посмотрите, зона-то огромная, – покачал головой Янссен. – Нужно показать фотографию убитого в каждом ресторане внутри того круга?