Сад (переработанное)

…В родном селе Всеволод Чесноков выглядел пришельцем. Лишь немногие из людей старшего поколения припоминали его, единственного сына отца Евстафия. Сиволод, как его звали сверстники, хромал на правую ногу, и старику в жестокий год смуты и борьбы удалось уберечь сына от зачисления в «дружину святого креста». Сам старый священник, отказавшийся служить молебен по случаю создания дружины, был за ослушание архиереем лишен поповского сана. Старик перебрался на каменный островок среди реки, где когда-то была поставлена часовенка для наезжавшего сюда архиерея, удалявшегося туда якобы для «беседы с богом», и пребывал там в посте и молитве. Когда белогвардейский отряд превратил церковь в свою крепость, Евстафий принял это за осквернение святыни. Целый год он провел в глубоком душевном смятении, а потом поместил в газете письмо, в котором религию назвал заблуждением, а ее служителей — сеятелями лжи и невежества. Сыну сказал: «Для твоей пользы, чадо мое». Вскоре Всеволод покинул Гляден, захватив рекомендацию от волревкома. Отцу писал сначала из Иркутска, потом — из Владивостока. Пробовал учиться на восточном отделении университета, но из-за малых лингвистических способностей был вынужден перевестись на агрономический факультет. Получив специальность, Чесноков работал участкоЗабайкалье, а в конце сорок первого более безопасный и сытый край. детство и юность. Так он

на только что открытом сор

…После возвращения из луговатского сада Вера часто вспоминала про посев березки. Вася — опытник! ведь она тоже может заняться опытами по раннему и позднему выращиванию конопли. Рядом с большой полосой она сделает несколько маленьких делянок. И посеет по-разному — погуще, пореже. Можно попробовать удобрения. Интересно: на какой делянке будет выше урожай семян, на какой — лучше волокно?.. Готовиться надо уже сейчас. А с чего же начинать?.. Это раздумье и привело Веру в лабораторию сортоиспытательного участка. Чесноков, выслушав ее, разгладил пальцами обеих рук мелкие складочки на своем узком лбу, сказал:

— С маленького начинайте — с проверки семян. Я, конечно, помогу. Ну, а вы мне кое в чем…

— Да я — с радостью! Если в моих силах…

И Вера стала его даровой помощницей: подсчитывала зерна в колосьях, взвешивала и записывала в тетради. Девушку так захватила эта работа, что она проводила за столом целые дни. Чесноков был в восторге от ее помощи.

Когда Вера принесла семена конопли, Чесноков рассказал ей, как проверять всхожесть и как следить за энергией прорастания. Все шло хорошо. И вдруг — статья в районной газете. Точно гром среди ясного неба. Начало высокопарное: «Наука — родная сестра суровой правды — не терпит выскочек. Не принимает торопливых выводов и случайных заключений…» А дальше… имя отца. Подпись — агроном В. Чесноков. Он будто бы испытал в своем садике летние прививки черенком, рекомендованные Дорогиным, и все они пропали…

Вера отбросила газету.

«И не стыдно ему? Назвал выскочкой! Да как же можно?.. Папа небось сто раз проверил…»

— Сам он торопыга! Неумеха! возмущался отец. — Не знает, как держать в руках садовый нож. А писать горазд. Бумага все стерпит, но совесть… Совесть не у каждого стерпит! Найдутся на него умные люди…

Сгоряча Вера дала себе слово: «Больше к Чеснокову — ни ногой». И три дня не была на сортоучастке. А вчера задумалась: «Семена уже проклюнулись. Надо сходить пересчитать… Может, последний раз…»

Опасалась, что отец остановит сердитым окриком: «Опять к тому умнику?..»

И вот она стоит посреди улицы в растерянности. Идти или вернуться домой?

Все-таки он — агроном. Единственный в селе. Пусть в садоводстве не разбирается — ему же хуже. Рано или поздно придется извиниться перед отцом. Но в полеводстве-то Чесноков понимает. Не зря же ему доверили государственное сортоиспытание! К его голосу прислушиваются несколько районов — сеют то, что он рекомендует.

Вера пошла в сторону сортоучастка. Едва она успела сделать несколько шагов, как встретилась с Сергеем Макаровичем. Тот обрадовался. Разулыбался. О чем-то хочет поговорить. Вероятно, будет спрашивать про письма от Семена: когда получила последнее? Что пишет? А ей не по душе будет разговор. Отчего бы это? Ведь скоро сама станет Забалуевой. Нет, у нее будет двойная фамилия. И впереди она поставит — Дорогина. Вера Трофимовна Дорогина-Забалуева. И жить они будут в отцовском доме… А разговаривать с Сергеем Макаровичем не хочется потому, что он не ладит с ее отцом. Попрекает то братом, то сыном. Нехорошо. Противно. И что это Семен не-урезонит папашу? Ведь много раз писала ему, просила… Вот эти летние прививки… Не потому ли Чесноков принялся «испытывать» их, что Сергей Макарович все время ворчит на отца за его опыты да при всяком случае высмеивает? Теперь — статья… Уж не сговорились ли они?..