Сад пленённых сердец

Страданье, тоска и печальная память былогоИзмучили душу, и тело прозрачно, как дым.Любимый, не надо твердить, что утешусь я скоро,Не вижу исхода тоске и печалям моим.

Уж если способен в слезах своих кто-нибудь плавать,По ним поплыву я, как челн по затонам речным.О вы, кто владеет душой моей ныне и вечно,Как хмель винограда разбавленный — кубком златым!Разлука близка. Как я этой минуты страшилась!

О тот, кто играл моей страстью и сердцем живым!О доблестный отпрыск Хакана, мечта моя, жажда!О тот, кто душою и сердцем вовеки любим!Ты ради меня не страшился и гнева владыки,

Теперь ты живешь на чужбине, блуждаешь, гоним.О мой господин, пусть Аллах нам в разлуке поможет!Ты отдал Кариму меня. Будь прославлен, Карим!

И когда она окончила стихотворение, Нур ад-Дин ответил ей такими стихами:

В минуту прощанья, в тот день роковой,

Рыдая, она говорила со мной:«Скажи мне, как будешь ты жить без меня?»В ответ я: «Спроси у того, кто живой».

И когда халиф услышал в стихах ее слова: «Кариму ты дал меня», — его стремление к ней увеличилось, но ему стало тяжело и трудно разлучить их, и он сказал юноше: «Господин мой, девушка упомянула в стихах, что ты стал врагом ее господину и обладателю. Расскажи же мне, с кем ты враждовал и кто тебя разыскивает». — «Клянусь Аллахом, о рыбак, — отвечал Нур ад-Дин, — со мной и с этой невольницей произошла удивительная история и диковинное дело, и будь оно написано иглами в уголках глаза, оно бы послужило назиданием для поучающихся!» И халиф спросил: «Не расскажешь ли ты нам о случившемся с тобою деле и не осведомишь ли нас о твоей истории? Быть может, тебе будет в этом облегчение, ведь помощь Аллаха близка». — «О рыбак, — спросил тогда Нур ад-Дин, — выслушаешь ли ты наш рассказ в нанизанных стихах, в рассыпанной речи?» И халиф ответил: «Рассыпанная речь — слова, а стихи — нанизанные жемчужины». И тогда Нур ад-Дин склонил голову к земле и произнес такие стихи: