Сад времени

Остальные еще немного потоптались в нерешительности на поле. Потом одни стали успокаивать коров и рассматривать убитого горностая; другие разошлись по своим дворам обсуждать происшествие с соседями. Темные фигурки с белыми макушками виднелись на фоне потрескавшихся кирпичных стен.

— Им будто уже и досадно, что ничего не стряслось, — нарушил молчание Чарли. Упругий вихор рос у него надо лбом. Когда-то этот чуб имел соломенный оттенок, но он побелел так давно, что белизна уже казалась его естественным и первоначальным цветом, а соломенный оттенок приобрела кожа.

Волосы у Чарли никогда не падали на глаза, хотя постоянно выглядели так, будто он только что энергично встряхнул головой. Но энергичное встряхивание претило его натуре, которая обладала, скорее, качествами камня, а не огня. В прошлом на долю Чарли выпало немало трудных испытаний, что заметно сказывалось в его поведении. Такая же особенность была у Седой Бороды. Это и сближало двух пожилых людей, внешне совершенно несхожих.

— Люди не любят беспокойств, но без развлечений им скучно, — продолжал Чарли. — Странно: после твоего выстрела у меня десны заболели.

— А у меня уши заложило, — признался Седая Борода. — Как думаешь, на мельнице старики переполошились?

Он заметил, что Чарли смотрит в сторону мельницы, очевидно пытаясь разглядеть там Крота и его приспешника, «майора» Траутера.

Поймав взгляд Седой Бороды, Чарли глуповато усмехнулся и сообщил:

— А вот и Джеф Пит пришел узнать, что тут за шум.

Они вышли к извилистому ручью, пересекавшему просеку. На его берегах белели свежие пни срубленных буков. Навстречу шагал косматый старик Пит. На плече он нес палку, с которой свешивалась тушка какого-то животного. Хотя некоторые сельчане иногда отваживались немного удалиться от своих домов, только Пит бродил по диким зарослям в одиночку. Спаркот не был для него тюрьмой. Этот угрюмый одинокий человек ни с кем не водил дружбы и даже здесь, среди полупомешанных людей, считался сумасшедшим. Лицо его, изборожденное морщинами, словно кора ивы, производило весьма странное впечатление; маленькие глазки не знали покоя, как будто две рыбки метались под черепной коробкой.

— Кто-то стрелял? — осведомился он. Когда Седая Борода рассказал ему о происшествии, Пит недоверчиво хмыкнул. — Из-за этой вашей пальбы сюда заявятся гномы и дикие звери, — заявил он.

— Если они появятся, я ими займусь.

— Гномы, значит, появятся, а? — пробормотал Пит; смысл последних слов Седой Бороды едва ли дошел до него. Он обернулся на холодный голый лес. — Они скоро будут тут: придут вместо детей — попомните мое слово.

— Да нет тут гномов, Джеф, иначе они давно бы тебя поймали, — заметил Чарли. — Что это у тебя на палке?

Внимательно следя за выражением лица Чарли, Пит снял с плеча свою палку и показал висевшую на ней выдру, фута в два длиной.

— Красавица, а? Сейчас они часто попадаются. Зимой их вроде легче заметить. А может, расплодились в наших краях.

— Все, что еще может размножаться, размножается, — сухо сказал Седая Борода.

— Следующую тебе принесу, Седая Борода. Я не забыл, что тогда случилось — до того, как мы в Спаркот пришли. Как поймаю следующую, — сразу тебе. Ловушки у меня уж под берегом стоят.

— Ах ты, старый браконьер, — усмехнулся Чарли. — Ты один из нас всех не сменил работу.

— Что ты там болтаешь? Это я-то не сменил работу? Ты рехнулся, Чарли Сэмюелс! Да я почти всю жизнь проработал на вонючей фабрике — пока вся эта каша не заварилась. Не скажу, что мне природа не нравилась. Но чтобы жить с ней бок о бок, как сейчас, — такого у меня и в мыслях не было.

— Ну, теперь-то ты настоящий старик-лесовик.

— Думаете, я не знаю, что вы надо мной смеетесь. Я не дурак, Чарли, что бы ты там ни воображал. Но я знаю одно: мы все — городские жители, а нас превратили в неотесанных деревенщин, и это никуда не годится. Кому нужна такая жизнь, а? Мы стали грязными вшивыми оборванцами! Когда же все это кончится, я вас спрашиваю, а? Когда это кончится? — Он снова отвернулся и уставился на лес.

— Мы неплохо справляемся. — Седая Борода всегда отвечал так на подобные вопросы. У Чарли был свой неизменный ответ.

— Это Божий промысел, Джеф, и не тебе о нем судить. Откуда нам знать, что Он для нас уготовил?

— Удивляюсь я, Чарли, как ты с Ним еще ладишь после того, что Он с нами сотворил за эти пятьдесят лет.

— Все кончится согласно Его воле, — заверил его Чарли.

Пит еще больше сморщил морщинистое лицо, плюнул и побрел прочь со своей добычей.

«Разве может это кончиться чем-нибудь иным, кроме унижения и отчаяния?» — подумал Седая Борода, но промолчал. Ему нравился оптимизм Чарли, но его уже не удовлетворяли простые ответы, которые давала вера, питавшая этот оптимизм. Подобно старому Питу, Седая Борода потерял терпение.